Книга Мятежник, страница 87 – Вита Марли

— Ты сказала, не думать о тебе, любовь моя? — ещё раз спросил он. — Только о себе?

— Да, именно так. О себе.

Эолис улыбнулся мне в губы. Подчиняясь просьбе, резко развернул и прижал к холодной, неровной поверхности стены. Мои руки уперлись в шершавый камень, задница призывно оттопырилась. Дроу приспустил штаны и оголил мои ягодицы. Его дыхание обжигало шею, руки ласкали бёдра. Прижимаясь ко мне всем телом, шептал слова любви и раскаяния. Вопрошал хорошо ли мне, не больно ли…

Он вошел резко, без подготовки, и я вскрикнула от неожиданности. Мы купались в этой безумной страсти, в животной ярости, но не забыли о горечи расставания. Были вместе здесь и сейчас.

В последний раз.

Я лихорадочно запоминала его ласки, поцелуи, запах, толчки внутрименя. Руки с прожилками вен. Хриплое дыхание, смешавшееся с моим. Тепло его жилистого тела.

Занималась любовью и беззвучно плакала.

Время, пожалуйста, остановись. Не беги так быстро, не утекай сквозь пальцы, будь милосердно!

Когда агония достигла пика, я вцепилась в щербатый уступ и прокусила губу до крови. Эолис издал утробный рык, вторя моим ощущениям, и резко вышел.

Его семя пролилось на молчаливые камни.

Когда он снова развернул меня к себе, мы стояли обессиленные и опустошённые, прижавшись друг к другу. На месте бешеной страсти осталась ноющая боль и пустота. Эолис медленно выпрямился, все еще удерживая меня у стены, и нежно поцеловал в макушку. Затем бережно вытер мои слезы тыльной стороной ладони.

— Прости, любовь моя, — его голос дрожал. — Я не хотел причинить тебе боль. Только не тебе.

Время не услышало моей мольбы. Не замерло, не покрылось льдом, не сделало остановки. Наш сладкий миг закончился. Настала пора двигаться дальше.

Любимый завязал мне глаза, чтобы я не запомнила дороги, и мы снова отправились в путь.

Где-то в глубине пещеры находился подъёмный механизм. Габариты его были значительны, поскольку на платформу мы взошли вместе с лошадью. Раздался скрип рычага, скрежет троса, и платформа пришла в движение.

Поднимались долго, в кромешной тьме, ощущая лишь влажное дыхание лошади рядом. Эолис молча стоял за спиной, его тепло согревало, но не рассеивало леденящий страх. Наконец, платформа остановилась и любимый помог мне сойти, заботливо придерживая за локоть. В лицо ударил свежий, прохладный воздух, холодная снежинка упала на нос.

— Сейчас ночь? — спросила я, поскольку через повязку не бил свет солнца. Даже преломлённый сквозь синюю дымку он оставался ярким и опасным для тех, кто столько времени провёл в подземелье.

— Сумерки, — ответил дроу.

— Могу я уже снять повязку?

— Нет, любовь моя, подожди.

Мы остановились.

Под ногами хрустел снег, воздух был сухим и морозным, но необычайно свежим. Я так скучала по дуновению ветра и так злилась, что за это благо приходилось платить расставанием.

Шеи коснулся холодный хрусталь.

— Твоя подвеска, — шепнул Эолис, застёгивая под моими волосами цепочку. — Кулон с ядом арахны, который твои родные подарили на твою свадьбу. Помнишь, я забрал её когда-то? Теперь возвращаю.Не имею права оставлять его себе.

— Нет, — мотнула головой, — Оставь. На память.

— Не могу, — замок щёлкнул, кулон холодил кожу. — Мне будет спокойнее, если снадобье против всех ядов будет при тебе. Себе я оставлю твой локон. Если позволишь.