Книга Горыныч 3.0. Инициация, страница 50 – Милисса Романец, Кицунэ Миято

— Тьфу ты! Напугал, — выдохнула она, увидев снова подросшего коловерша.

У её голенастого гуся пропал бело-жёлто-серый пушок и появились мелкие пёрышки. Стал хорошо виден будущий окрас. В Гнезде водились разные птицы, но почти все гуси были белыми, а дикие, которых били в водных заводях, — серыми с чуть более тёмными спинками. Коловерша же был даже красивым, особенно для гуся: довольно яркий оранжево-розовый клюв обрамляли белые перья, уходящие «галстучком» под подбородок и спускающиеся узкой полосой по горлу, голова и шея до середины были коричнево-серыми, с забавно выписанными чуть более тёмными «щеками». Грудка и часть спины были почти белыми, а вот хвост и маховые перья тёмно-коричневыми с белой окантовкой.

— Ну ты и модник, — усмехнулась Ожега. — О! Я буду звать тебя… Модник… Модик… Модя?

То, что она приняла за сморкание, оказалось попыткой гагакать.

— Значит, ты согласен на Модю? — улыбнулась Ожега и погладила по шее гусёнка, вперевалочку подошедшего к ней.

— Ожега, дочка, ты проснулась? — спросила за дверью мама-Анна.

— Да, — откликнулась Ожега, вылезая из постели и отправляясь в ванную комнату. Модя последовал за ней и попытался искупаться в каменной чаше умывальника, распушив свои молодые пёрышки. Выяснилось, что коловерша просто млеет, когда почёсывают его толстый клюв.

— Ого, как хорошо он подрос, — встретила их с Модей мама на выходе из ванной. — Давай причёску тебе сделаем, до полудня всего ничего осталось, разоспалась ты сегодня. Завтракать будешь?

— Нет,не буду, уже на празднике поем немного, — ответила Ожега, подставляясь под гребень и ласковые руки.

Покосившись на мамины две косы, уложенные «короной», Ожега спросила:

— Мам… Ведь юдварги и кудесники не соблюдают некоторых традиций, как местные крестьяне в верви?

— Ты это о чём?

— В школе не так много девочек носят столь длинные волосы, — начала издалека Ожега. — А пока вас не было, психологичка опять подловила Оляну. И она проговорилась про Инициацию. Пришлось… м-м… привести Полину Геннадьевну к мыслям о том, что новое вмешательство нежелательно, и объяснить это день рождением и вступлением во взрослую жизнь.

— Ну, в целом верно, молодец, — хмыкнула за спиной мама.

— Но… потребуются вроде как доказательства, — вздохнула Ожега. — В общем, нам нужна новая одежда, посовременней, как у наших сверстников в Яви. Вот… А ещё стрижка и покраска волос. Это тоже… Ну… все так делают.

— Стрижки, покраска волос, вульгарная одежда этих… людей из Яви? — повторила мама-Анна.

— Ага… И ещё косметикой все пользуются… — вздохнула Ожега и попыталась сменить тему: — Кстати, сейчас в школе неделя контрольных перед каникулами… А у нас выпускной класс. Мы… всё-таки хотели закончить школу.

— Да, я помню, — поморщилась мама-Анна. — Придётся вам сразу после Инициации вернуться. Но зимние каникулы длинные, да и Коляда длинная, считай, ещё двенадцать дней как зимнее солнцестояние начнётся, костры будем жечь, так что гости и Большой праздник вас дождутся… В Яви его с размахом тоже празднуют. И совершенно не представляю, как здесь отреагируют на ваше… хм… преображение.

— Оно же не будет особо кардинальным, ну, мам, это всего лишь маскировка и мимикрия. Дома мы в мини-юбках разгуливать не будем. Да и самим некомфортно… Просто до колена хотя бы. Ты до этого говорила, что то, в чём мы в школу ходим, впору только внутри терема носить, а никак не в люди. Мода там такая, и мы отсталыми выглядим.