Онлайн книга «Горыныч 3.0. Инициация»
|
Они не спеша вытерлись новыми льняными не рубленными полотнищами и обрядились в ритуальные рубахи. Можжевеловыми гребешками расчесали волосы и оставили их распущенными. За окошком предбанника уже стояла непроглядная темень. — Я думаю, что с началом нового дня, как поудани пройдёт, так и новый этап начнётся, — сказала Озара, посмотрев на дверь, из которой тётя Блага пока так и не вышла, явно подготавливая всё для ночных бдений. В Родовой бане имелся и другой ход со специальной кладовой, где хранились различные веники, травы, циновки, свечи, некоторыеинструменты и прочие необходимые для ритуалов вещи. Оляна только согласно кивнула, хмыкнув. В мире Яви новые сутки всегда начинались в полночь, тогда как в Беловодье и, соответственно, когда-то давным-давно в Яви, сутки начинали считать с времени захода Солнца, то есть новые сутки зимой начинались где-то в шесть, а летом — в семь вечера. Поудани — час, после которого начинались новые сутки. — Выходит, что и Коляда уже с зауры, то есть примерно с трёх утра начнётся, — заметила Ожега, — тогда первую краду зажгут. Значит, мы тут как минимум до этого времени. — Отец сказал, что Инициация, то есть само превращение, начнётся на закате, — кивнула Озара. — В первую смерть солнца. Этот день и сам по себе такой особенный, женский, когда Навь сливается с Явью. Так что, полагаю, чем дальше, тем сложнее испытания будут и хорошо, если мы с пятым справимся до зауры. — Ты думаешь, что наши Звери придут из Нави? — спросила Оляна, которая чуть оробела, узнав, что, оказывается, до следующего заката их из бани не выпустят. — Не знаю, — пожала плечами Озара. — Но вполне это допускаю. В Нави вся магия, и мы совершаем своеобразное слияние с ней. Оляна не успела согласиться с сестрой, как двери бани открылись и их поманила внутрь тётя Блага. Внутри было уже полностью сухо и умеренно тепло. В плошках горели травяные свечи. — Это чёрная полынь? — принюхалась Озара. — Верно, — кивнула Блага. — Полынь белая — трава жизни, наполнила вас в предыдущих кругах, полынь чёрная — трава смерти. Сейчас вы находитесь на границе смерти и должны пройти по ней и избрать своего Зверя. В этом вам поможет ясень — хранитель силы и здоровья. Это очень благоразумное и осторожное дерево: оно никогда не верит ранним оттепелям и не торопится распускать весной почки. Сегодня настой ясеня передаст вам это своё свойство, — тётя показала на небольшие деревянные пиалки, поставленные у свечей. — Эти чаши сделаны из ольхи — кровного дерева, покровителя семьи и рода, которые стоят за вами. Пейте. И пусть будет с вами вся сила Рода. У Оляны подрагивали ладони, когда она пригубила невероятно горький настой. Впрочем, запах курения чёрной полыни отдавал ещё большей горечью в горле, дышать стало совсем тяжело, сердце стучало в ушах, закружилась голова, а потом… она как будто провалилась в вязкуюмглу. * * * Первым, что она услышала, снова был шум воды. Вода журчала, капала, текла, гремела, звенела, кажется, отовсюду. Оляна слышала её, но не ушами, а как будто всем телом, всей собой. Может быть, ей тоже суждено стать, как и тётя Блага, речным драконом — воплощением стихии? Или это — некий резонанс с её Зверем? Водный? Так и не сделав никаких конкретных выводов, Оляна пошла на самый яркий и привлекательный из звуков: звук бьющего ключа. Ей неимоверно хотелось пить, чтобы смыть оставшийся с ней горький привкус чёрной полыни, и правда имеющий отчётливый запах смерти: чёрную полынь бросали в погребальные костры. Когда ей было лет семь-восемь, погибла дочка нянюшки Белава, мать Добрынки — Лепослава. Вроде бы это был какой-то несчастный случай, по крайней мере, ей так сказали. Няня была не в себе от горя, и Оляна играла с маленькой Добрынкой, чтобы отвлечь девочку, так что почти не видела ритуал, но хорошо запомнила огромную краду, которую сделали для погребального костра, и белое горящее тело в ритуальной рубахе. Тогда также пахло дымом с чёрной полынью… |