Книга Право на жизнь, страница 32 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

— Может, ещё раз? — спросила Оляна, погладив смущённую Озару. — Ты же уже поняла, что при малейшем рассинхроне мы возвращаемся в исходную позицию.

— Да… Да, конечно… — выдохнула Озара. — Попробуем ещё раз.

Но сколько бы они ни медитировали, второго раза не вышло, а Ожега ощущала себя буквально разбитой.

— Похоже, что у нас пока одно превращение в день, — предположила Озара, которая выглядела виновато. — Помните, поначалу и в обычном обороте так было?..

На этом они разошлись по своим делам, а Оляна с Озарой и Юлей отправились в деревню.

— Вы были очень мощными и сильными, — задумчиво сказал Яровзор. — И красивыми…

— Жаль, что совсем недолго, — хмыкнула Ожега. — Но… будем тренироваться, в конце концов для этого мы здесь. Яровзор улыбнулся и кивнул.

Оставшись наедине в комнате, он избавился от своих очков и, как всегда, посмотрел пристально и ласково, так, что сбивалось дыхание, а сердце частило.

Ожега выдохнула. С тех пор как они начали встречаться, она старалась, боролась с искушением и каждый раз проигрывала по чуть-чуть. А сейчас словно полностью приняла своё поражение перед этим парнем, которое оказалось таким мучительно сладким и невыносимо желанным. Кажется, она стала лучше понимать традицию Горгон вызывать жениха на бой… Яровзору она бы с удовольствием проиграла.

Ожега сама подалась вперёд, на полпути встречая приоткрытые в томном выдохе губы. Спустя год после их первого поцелуя Яровзор оставался всё так же скован, осторожен и не торопился форсировать, позволяя ей вести. Чутко отслеживал её реакции, не забываясь и на миг. Это и умиляло, и злило в равной мере. Он всё ещё боялся своих сил и страшился ей навредить. Но всем нутром Ожега ощущала, что ей Яровзор не опасен. И,кажется, сейчас наступил момент это доказать.

Первой она скинула жилетку, которая корсетом стягивала рубаху, заправленную в кожаные штаны. Следом под судорожный вздох полетела рубаха, оставляя Ожегу наполовину обнажённой. Она взяла руку Яровзора и решительно положила себе на грудь.

Его щёки заалели, пальцы дрогнули, пружиня на мягкой плоти, и заскользили, удобнее устраивая в ладони полушарие. Прикосновение послало по коже мурашки предвкушения, а тягуче-сладкая волна прокатилась по телу, скапливаясь внизу живота.

— Ты играешь с огнём, — голос Яровзора огрубел, стал глубоким от сдерживаемых эмоций, а красноватые глаза вспыхнули звериным огнём.

— Я не играю, — отрезала Ожега, выправляя его рубаху, толкая на кровать и усаживаясь на колени.

Гладкие мышцы под голой кожей приходили в движение от её касаний, наливаясь силой и каменея. Яровзор гладил её по голой спине, прижимая ближе и целуя в шею и плечи.

— О-ж-жега!.. — с присвистом выдохнул Яровзор, который дрожал под её прикосновениями. А когда она стащила с него рубаху, со вздохом прижался кожей к коже.

Она зацепилась за его шальной, отчаянный взгляд и, заворожённая им, не теряя зрительного контакта, склонилась для нового переворачивающего душу поцелуя.

Юля выдохнула облачко пара и поторопилась надеть варежки, которые сама связала на кудесничестве, ещё в начале обучения на первой ступени. Поверх было вышито несколько рун утепления и отталкивания воды, так что варежки пусть и выглядели не особо красиво, но своё назначение выполняли на все сто. Можно даже воду ими зачерпывать и рук не намочить. Сейчас она бы связала совсем по-другому, учитывая постоянные тренировки, но эти остались дороги как память.