Книга Право на жизнь, страница 37 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

— Юля, привет, ну что, ты всё успела? — спросила подошедшая Ожега. Рядом с подругой стоял Яровзор.

Юля ощутила, как будто её что-то дёрнуло. В голове запульсировало, как тогда, когда у неё ещё не было науза от любовной магии Оперённых. Восприятие сузилось до лица парня в чёрных очках. Юля встала и качнулась. Только в последний момент она поняла, что делает что-то не то, и затрепыхалась, но тело уже действовало без её участия. Яровзор подхватил её, наверное думая, что она падает, и Юля впилась в его губы.

Боль, которая, как оказалось, терзала её всё время, отступила, подарив чувство эйфории.

— Юля⁈ — рявкнула Ожега, отрывая её от губ растерянно открывающего рот Яровзора.

— Фу! Ни стыда ни совести, — как сквозь вату услышала Юля голос кого-то из однокурсниц из «свиты» Кадмаэля. — Да она, похоже, напилась уже!

Яровзор испуганно убрал руки, а Юля словно ставшими чужими губами сказала:

— Я всегда тебя любила, Яровзор! Прости, Ожега, но я не могу больше держать свои чувства в себе.

— Что? — слегка растерянно переспросилаОжега.

— Что⁈ Вы это слышали⁈ Да она точно напилась! — В голосе звучал такой восторг, что Юля на миг очухалась, действительно ощущая себя одурманенной. Голова кружилась, в горле пересохло. В голове шумело, а тело ломило, как от высокой температуры. Звуки доходили до сознания словно с опозданием. Юля огляделась, словно впервые увидев таверну. В просторном помещении из камня с деревянными столами и стульями словно не хватало воздуха, а на губах знакомо горчило.

Вокруг них собралась настоящая толпа.

— Ожега! У Юли какая-то странная аура, — сказала Оляна, которая тоже стояла среди прочих. — Что-то на шее. Что-то, что будто пытается вплестись в ауру.

— Она под каким-то проклятьем или чарами подчинения! — сказала Озара.

Юля только моргала. В голове стоял туман, который что-то нашёптывал, не давая сосредоточиться на происходящем. Чары подчинения? Звучало как будто знакомо, но она не могла ухватить эту мысль, которая раз за разом ускользала. Что-то очень важное. Она должна сказать что-то очень важное… Опасное?

— У-у-ходите… — внезапно сипло сказал Яровзор, который дрожал и как будто стал крупней, раздавшись в плечах. — Уходите! Все! Быстро! Уходите! Я превращаюсь!

Гвалт и чей-то визг отразился от черепной коробки вспышками боли. Юлю подхватило как будто волной и вынесло на свежий воздух, который она всё равно не могла вздохнуть.

— Что ты сделала⁈ — встряхнул её кто-то, и она увидела перед собой лицо Ожеги. — Что с ним? Отвечай!

— Ожега! Успокойся! Она под заклятием… — сквозь вату слышала разрозненные восклицания Юля, которую как будто мотало. — Это… Может быть… Мы должны знать… Давай… — внезапно кто-то схватил её за руку, и она ощутила, что с неё что-то сдёргивают. — Это… может ей навредить… Сделать ещё хуже… Времени… нет…

Науз — пришло понимание. С неё сняли науз против любовной магии.

А потом перед взором появилось лицо Кадмаэля, которое… которое затмило всё.

— Скажи, что произошло? — нежный, словно осязаемый голос проникал в саму душу, омывал сладкой эйфорией, рассеивая наведённое колдовство.

— Мне… сказали… всё забыть. Я должна… поцеловать Яровзора… чтобы на него попало зелье… принудительной трансформации с… моих губ, — с трудом, но выдала Юля, выплёвывая каждое слово сквозь сдавленное горло.