Книга Право на жизнь, страница 41 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

Ожега полностью выложилась в этом марафоне, подгоняемая превосходящими силами, стремясь добраться до убежища быстрее, чем закончатся силы и магия на оборот, но всё же чуть-чуть не успела. Её «выкинуло» в людское обличие за десяток метров до входа.

Она услышала, как василиск, промчавшийся мимо, затормозил и как будто удивлённо прошипел что-то вроде «что за ерунда?». Через миг над ней оказалась огромная голова, склонившаяся по-птичьи. Василиск снова что-то вопросительно прошипел.

— Это я. Моё людское тело, Яровзор, — пояснила Ожега, не уверенная, впрочем, что её поймут. Но, кажется, василиск какие-то аналогии провёл.

Клацающиепо мёрзлой земле лапами пауки приближались. Кольца василиска отрезали её от посланников Бейлор. Хотя теперь, будучи в лучше соображающем людском теле, Ожега уже была не уверена, что это именно посланники, возможно, просто стражники границ. Ведь по факту они оказались вне разрешённых локаций и слишком удалились в Навь. К тому же в формах Зверей.

Ожега преодолела последние метры и открыла хитро закрытую дверь форта.

— Яровзор! Сюда! — закричала она василиску, который бился с гигантскими пауками, словно бессмертный — яростно и бескомпромиссно.

К её облегчению Зверь послушался и ловко, но стремительно влез в относительно небольшой вход, словно в змеиную норку, компактно свернувшись внутри. Дверь Ожега тут же закрыла и забаррикадировала специальным навесом. Спасаться в форте им приходилось от разного.

Какое-то время Ожега прислушивалась, но к ним никто не ломился. Скорее всего, форты защищались и от таких посланцев, и на свои же здания они не нападали. Впрочем, когда она выглянула в бойницы сверху, то убедилась, что почётный караул никуда не делся и форт окружён плотным кольцом.

— Они остались здесь, — пояснила она вслух, чувствуя на себе внимание василиска. Пусть тот и не понимал её слов, но как будто прислушивался к ним.

Остатки магии Ожега вложила в посланника, которого отправила сёстрам с их нынешними координатами и тем, что пока находиться рядом с василиском опасно. Яровзор всё ещё под действием «озверина».

Из оружия при себе у неё имелся только подаренный папой-Богданом нож с рукояткой в виде трёх переплетённых голов Горыныча, который она носила за голенищем. Но в форте точно должен был остаться небольшой запас еды, а ещё на территории бил маленький ключ, так что водой они точно обеспечены в этой «осаде».

Василиск больше не ярился и не «танцевал», скорее от него чувствовалась настороженность и, наверное, удивление. Ожега представила, что сейчас тот думает о том, куда делась та прекрасная «сильная самка», с которой он заигрывал, и почему вместо неё появилась худосочная маленькая людка, и нервно усмехнулась. Красные глаза, горящие в темноте как угли, кажется, не оставляли её без внимания, пока она ходила и проверяла запасы.

— Я — Ожега. Ты помнишь меня? — она протянула руку ладонью вперёд.

Раздвоенный язык тронул несколькими быстрымикасаниями её пальцы, и исполинская голова приблизилась вплотную, позволяя погладить тот «клюв», который оказался тёплым и плотным, на ощупь похожим на рог. Василиск снова что-то клекотнул и опять лизнул её.

— Красавец, — улыбнулась Ожега. — Я видела василисков на картинке, но эти рисунки не имеют ничего общего с реальностью. Ты намного красивее. Очень-очень красивый.