Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 147 – Наталья Машкова

Так и бывает, наверное, когда люди становятся добрее и начинают любить, и ценить других.

Это было потом. А пока они молчали, вспоминая и переживая каждый свои собственные невзгоды. Разговоры всколыхнули... И бесконечно удивились, когда принялся каяться тот, кто никогда не делал этого. Он вообще никогда и ни с кем не говорил по душам, этот Вар Сан, настоящего имени которого, не знал никто.

Сейчас он сам открыл рот и признался в том, что у него на сердце. Сделал это, правда, скупо, как говорил обычно. Но это не беда. Доверие ведь не растёт быстро. И оно с чего-то начинается.

Доверие Вара Сана к парням началось сейчас, когда он признался, негромко и скованно, будто стыдясь:

- Мне, парни, не светит вообще ничего. Никогда.

Прозвучало душераздирающе. И многие захотели утешить "железного Сана". Каждый на том языке, какой понимал сам.

Кливен Кард логикой:

- Это не приговор, Вар. Брат короля тоже выродок.

Брякнул и заткнулся. О таком тактично молчали в приличном обществе... Сан, к счастью, не обиделся. Криво усмехнулся:

- Если бы дело было только в этом...

Один из парней брякнул. Честно! Он не хотел ничего плохого! Того же самого он желал себе: чтобы никогда не встретить любовь. В его семье совсем не было женщин. Ни бабушки, ни тёти, ни сестры. Мать его умерла в родах, как остальные родственницы до неё. Он не хотел продолжать этот кошмар. Потому и высказался:

- А, может, ты никогда не встретишь её, Вар? И страдать будет не о чем?

Вар Сан "ответил" очень своеобразно. И понятно. Схватил какую-то бутылку и припал к горлышку. Отлип только тогда, когда она опустела. Парни притихли... Значит, уже встретил. Ту, с которой не засветит никогда и ничего... Бедняга!

Если разобраться, все они тут неудачники... И цвет аристократии Дормера погрузился в мрачное молчание... Хорошо хоть дружба у них есть!

Парни были неправы. Дамиан Лавиль не кружил и не вился вокруг Нелли Тал. Во всяком случае, в последнее время. Благодаря своим размышлениям, общению с дочкой Нел, а теперь он был уверен, что это именно она, он, что называется "разул глаза" и увидел настоящее отношение девушки, которую хотел прибрать к рукам, к своей персоне...

Особенно помогали ему оговорки девочки. Он не пытался выпытывать у ребёнка что-то. Но, на то его подружка и дитя, пусть и очень умное, чтобы забываться и болтать или писать, в их случае, лишнее.

Он не вызывал её больше в академию. Понял, что ходили сюда "мстительницы" тайком от взрослых и не хотел подбивать девочек на "преступление". Тем более, что письма и короткие записочки барышни были хороши сами по себе. Он собирал их, сам не зная зачем. Смеялся, что странности его усугубляются...

К Нел больше не лез. Увидел, наконец, за её доброжелательностью и весёлостью хорошо спрятанное раздражение и неприязнь в свой адрес. Потому и стыдно было. Банально стыдно было навязываться.

Печалился, конечно, по этому поводу. Грустил и злился на себя. Каким идиотом он был, когда возомнил себя пупом земли! Тоже мне, подарок всем женщинам мира, Дамиан Лавиль!

Много времени проводил с семьёй, матерью, сёстрами, племянниками и племянницами. Общение с ними утешало. Пусть он и подлец, но они любят его. Принимают таким, какой есть, со всеми его особенностями и заскоками.

Матушка и сёстры странно поглядывали на него. Ещё бы! Они знали своего мальчика. Он всегда, с пелёнок, был оптимистом и весельчаком. Иногда, через чур, слишком легко относясь к важным и серьёзным вопросам жизни. Сейчас они с радостью поменяли бы "этого" Дамиана, грустного и сосредоточенного, на "того", непробиваемо счастливого брата и сына.