Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 46 – Наталья Машкова

Ужас!.. Остановить "промывание" было попросту невозможно. Никакие средства не брали. И магия не брала. Оставалось только удивляться тому, как, оказывается, много в организме каждого разумного... лишнего, так сказать. Которое можно отдать, при необходимости.

К утру Лавиль будто бы похудел. Сказать, что побледнел нельзя. Просто потому, что волдыри и раны от них не позволяли рассмотреть кожные покровы как следует. На раны пытались налепливать примочки и пластыри. Пациент не давал. Рычал, что так только хуже.

Он вообще был несдержанным сейчас. На коллег не бросался, но матерился почти непрерывно. Особенно тогда, когда приходилось шевелиться или брести в уборную для очередного "очищения". При каждом движении лопались очередные волдыри. Сукровица присыхала коркой к больничным рубашке и штанам бедняги.

Когда её приходилось отдирать, он тихо рычал или скулил. И, в конце концов, заявил магистру Билье, что пойдёт "болеть" домой. Старик покачал головой, но согласился. Они ничего не могли сделать для него в глобальном смысле. Состояние не угрожает жизни. Просто сильное отравление, которое невозможно купировать. А навещать коллегу он сможет и дома.

В домик Лавиля построили портал. Декана проводили и оставили одного. От помощника и сиделки он отказался, хоть парни и предлагали.

Дамиан,постанывая от облегчения, содрал с себя всю одежду. Приготовился. И, с наслаждением, почесался. Взвыл и, кажется, заплакал. Но не почесаться не мог. Свербело так, что он мечтал об этом со вчерашнего вечера как, наверное, мало о чём в жизни. При своих нельзя. Непрофессионально. Могут ведь остаться шрамы.

- Хрен с ними, со шрамами! Хрен с ними! Может, хоть бабы меньше будут на рожу мою залипать!- думал бедняга.

Чесался, стараясь аккуратно, но всё равно задевал корки и раны. Тихонько скулил и матерился. Поминал себя, свои грехи и то, что получил он, как ни посмотри, по заслугам. Нелли Тал не вспоминал. Это было больнее, чем всё волдыри вместе взятые...

Устроил лежбище в своей роскошной уборной. А что? Просторно, чисто, прохладно. Есть куда "очищаться". Ходить никуда не нужно. И полежать есть где. Бросил одеяло на пол и лежи. Камень плитки, даже сквозь одеяло, приятно охлаждает пылающие раны.

Прекрасно устроился. Тем более, что сил ходить куда-то не было. Он слабел. Не критично, но очень неприятно. И худел. Даже через несколько дней его всё ещё регулярно, хоть и реже уже, полоскало. Он смирился. Отслеживал своё состояние, пил воду и думал. О своём поведении.

Мэй оказалась права. У него появилось на это время. И смелость. Разумные вообще склонны задумываться о глобальных вещах и собственных поступках, только тогда, когда припечёт.

***

Элвин навестил молодого мага через несколько дней. Дамиан встретил ректора уже в гостиной, как положено. Но одет был пока в подобие римской тоги. Завернулся хорошенько в простыню, и готово. Элвин поймёт и не обидится. А надеть что-то более привычное, он просто не в состоянии. Да, он просто в обморок от боли упадёт, если попытается.

Элвин внимательно смотрел, как осторожно устраивается его молодой декан на диване. Так, чтобы поменьше беспокоить раны, которые были, судя по всему, по всему телу. Помолчал. И только потом скупо уточнил:

- Шрамы останутся?

Лавиль осторожно пожал плечами и равнодушно ответил: