Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 59 – Наталья Машкова

- Ты поэтому заключила договор?

Ильга тихо заплакала:

- Нет папа. Он предложил мне почётное место официальной любовницы, а я, в отместку, пошла к его врагу и предложила ему себя.

Инар Вардис не возмутился. Мало того, хохотнул:

- Узнаю нашу дурную породу... И что теперь?

- Теперь я слишком грязная, чтобы быть приличной любовницей, папа.

Снова смешок:

- Ты поэтому решила спрятаться в Гарнаре? От стыда?

- Нет, папа. Та земля манит меня свободой. Я хочу быть там. А ещё... Чтобы он там ни думал. Он и его родные... Он не сможет оставить меня в покое. А я не хочу всю жизнь убегать...

Лорд Вардис мягко убрал голову дочери с плеча, встал, взял что-то со стола. Сел назад и с мягкой улыбкой вложил в руки дочери пухлый конверт:

- Это мой подарок тебе, Иль. Я, конечно, не собираюсь уходить за Последний порог. Больше того, я буду с нетерпением ждать времени, когда смогу навестить тебя в Гарнаре. Но жизнь непредсказуемая штука... Там "вольная" для тебя. Бумага, в которой я признаю тебя совершеннолетней по законам Дормера раньше положенного срока. Как твой отец и опекун я смог провернуть такое. Это свобода для тебя распоряжаться собой в полноте, не оглядываясь на кого-то. Даже на меня. Вторая бумага - завещание. В нём я назначаю тебя наследницей рода и имения. И единственным опекуном над сёстрами.

Молодой дормерец, в котором ярко сияла кровь эльфов, шкодливо улыбнулся:

- Единственное к чему могут придраться те, кто захочет оспорить завещание, это только к тому, будешь ли ты способна управлять и заботиться об имении и девочках. Тебе придётся состояться, дорогая. Сделать карьеру.

Ильга плакала, наивно улыбалась и кивала. Свобода!..

Для Лики праздники проходили, наверное, гораздо счастливее, чем для остальных подруг. Они звенели радостным детским смехом. Пахли самыми вкусными на свете булочками. Ощущались самыми тёплыми, любящими объятиями.

Здесь, в месте, которое давным давно стало для неё домом, она чувствовала себя цельной, живой и настоящей. Тут вся кожура и колючки, что "отрастали" у неё в академии "отпадали" и оставляли Лику такой, какой она и была на самом деле: нежнейшей душой, тонко чувствующей мир и любого.

Которая могла договориться с каждым сорванцом. Никого не ломала и не воспитывала. Только берегла и помогала исцелиться, во всех смыслах. Делала это так ласково и деликатно, что даже одичавшие, жестокие, как звери, сироты, которых отлавливали на улицах Дорма, уговаривали и, если согласятся, привозили к ним, таяли в конце концов и становились её самыми преданными друзьями, и защитниками.

Случалось это, конечно, не сразу. Сначала юные члены воровских гильдий хорошо так мотали нервы ей, Розе и всем, кто служил в приюте. Разве могли они, выгрызавшие жизнь, часто из горла других, поверить в такую безоговорочную и "беззубую" доброту?

Сначала они видели их обманщиками и мстили им, как мстили всем лжецам. Жестоко и беспощадно. Потом, когда понимали, что нет, это не притворство, начинали считать глубоко и бесповоротно чокнутыми. Опасались даже. Просто потому, что хорошо знали на собственной шкуре, как непредсказуемы и опасны безумцы.

Потом, когда до них, наконец, доходила простая и прозрачная истина, они бесконечно пугались. Разве можно выжить на свете кому-то настолько беззубому и дурному? Доброму и глупому?.. Казалось бы, какое дело им до выживания горстки оторванных от жизни идеалистов?..