Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 83 – Наталья Машкова

Достались искренние детские объятия и Элвину. Старый маг обнял девочку, заглянул в её счастливое личико и сияющие ярко синие глаза, точь в точь как у отца. И пожалел беднягу. Даже не знать, что у тебя растёт такая дочь! Не растить её. Не любить.

Разве это не наказание от Провидения? Ещё какое... Задумался. Таким и ушёл назад, Дормер.

***

Приступила к занятиям Нел на следующий день. Вызвала своим возвращением искреннюю радость у преподавателей и дикий восторг у студентов, целителей и универсов.

Преподавательский бунт против декана целителей приглох. Остались, конечно, недоумение и брезгливость. Никто не ожидал от Лавиля такого. Девочка-то явно талантливая, а значит, причиной дикого поведения декана, мог быть только конфликт. И, вероятнее всего, личный.

Ладно! Всякое бывало в жизни каждого преподавателя! Но то, что маг опустился до того, что стал мстить отвергшей его девушке, было мерзко. Старые магистры теперь кривились при виде своего декана так, будто от него дурно пахло, а заседания кафедры превратились в аналог похорон. Хоронили, как вы понимаете, безупречную, до этого, репутацию Лавиля.

А ему, будто бы, и дела не было. Он спокойно оглашал вопросы жизни кафедры, больницы, преподавания. Решал их практически единолично, ведь остальные осуждающе молчали. Отпускал седобородых магов заниматься своими делами. Те уходили, кривясь. Лавиль молчал. И только пятна молодой кожи там, где она облезла, становились явно видны, из-за сильно побледневшего лица.

Нел и знать не знала о страстях, бушующих вокруг её истории. Магистры Рувих, Завель и остальные "деды" были очень рады ей. Она тоже радовалась. Старики запали в сердце, заняв там место где-то рядом со старым Хельмом. Конечно, она не хотела терять их!

В первый день учёбы Нел, во второй для остальных, ей не нужно было на "отработку", как корректно назвал Элвинпозорную уступку Лавилю. Этот день ей дали на обустройство быта в общежитии.

А чего там обустраивать? Вещи она ещё не забирала. Да, и Илевей, на радостях вылизал комнату так, что она сияла, натаскал им с подругами вкусняшек. И приволок бутылку фрилла. Подмигнул:

- Отпразднуйте, ласточки!

Академия тоже постаралась. Поднатужилась и подарила им с Ильгой ещё одно окно в комнате, третье. И дверь в сад, закрытая до сих пор, открылась. А кусок сада, примыкавший к ней, обзавёлся забором, став, по сути, личным садиком девушек.

Даже сварливая, башня Нел, обладавшая неприятным, желчным нравом, и то подобрела. Очистила, наконец, свои окна. Оказались они многоцветными, яркими. Сияли на солнце витражами, как драгоценные камни. И удивляли всех, кто проходил мимо "заброшенной" башни.

Всеобщая радость была приятной и стирала противное послевкусие предательства, что сидело в душе Нел все каникулы. Чтобы выбросить мерзкое ощущение из головы окончательно, она согласилась пойти с ребятами-целителями в тот самый трактир, где они бывали с Виллисом на первом курсе...

Хотя, почему это, бывали? Парни и сейчас хаживали туда частенько. Сегодня Виллис тоже был с ними. Вёл себя крайне прилично. Поздоровался и всё. Больше к Нел не подошёл ни разу за весь вечер.

Ладно. Парни взяли с собой Виллиса. Она подруг. И все универсы из компании Дастона увязались следом, с предводителем во главе. Один из парней сокрушённо извинился перед дамами, что для празднования им придётся довольствоваться таким убогим местом. Всё потому, что в те места, где обычно они проводят время, девушек приглашать не принято.