Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 94 – Наталья Машкова

Неизвестно, что сыграло главную роль. Проболтался дежурный лекарь о том, что увидел в палате "для своих"? Или то, что декан целителей быстро пошёл на поправку и скоро снова сиял здоровьем и улыбкой на безупречно красивом лице? Может быть то, что Нелли Тал вела себя, как ангел, пока болела, никому не вспоминая злые слова и взгляды?

А, может, всему виной было то, что парень "с рукой", перед тем, как его отпустили домой, попросился попрощаться с девушкой? И бухнулся на колени у её постели, обливаясь слезами, и не обращая внимания на зрителей? Голосил что-то о том, как он сожалеет, что попросил отдать ему "кусок себя и жизни". Торжественно объявил о своём долге жизни взамен?

Бредни пациента по поводу "куска жизни" и то, что концовка странной операции проходила в тайне, наводило на мысли. А ещё то, что Лавиль отмахнулся от поздравлений коллег в успехе уникальной операции и от предложений запатентовать уникальный метод.

Дёрнул плечом и пробормотал себе под нос что-то вроде:

- Ну, его на хрен, такой метод лечения!

Лекари больницы при академии магии Дормера были существами талантливыми и креативными. А ещё умели хранить тайны, свои и коллег. Они пораскинули мозгами и тоже пришли к выводу, что "ну, его" такой "метод", который будет стоить "куска жизни" адептке со странными дарованиями!..

А, может быть, дело было вовсе не в дежурном лекаре? И он-то как раз свято сохранил тайну своего патрона?.. Девушка ведь провела в больнице несколько ночей. И, наверняка, Лавиля, целомудренно прикорнувшего на краю кровати и нежно обнимавшего её, застали ещё не раз?

Тем более, что он особо и не прятался. Не афишировал, конечно. Расхаживал по больнице с подчёркнуто безразличным лицом, которое должно было бы отбить охоту у желающих задавать вопросы. Но ночевал здесь же. Забегал домой вечером. Возвращался. И пропадал.

Все, в сущности, знали, где он. Но молчали и делали вид, что не в курсе. А ещё удивлялись тому, что происходит. Так и смотрели друг на друга недоуменно. Только старые лекари: заместитель Лавиля и ещё один, усмехались. Так-то, ребята! Не всё то ненависть, что ею кажется!..

Перед Нелли Тал было стыдно теперь. Девушка, кажется, понимала чувства коллег... Выздоравливала, но не так быстро, как можно было бы ожидать при обычном перерасходе.

***

Лавиль приходил к ней каждый вечер. Садился в кресло и ждал, пока она позовёт его. Все пять ночей. Он так и не почувствовал себя свободнее, не стал раскованнее. Ни разу не обнял её смело.

Это было странно. И пугало. Он словно проиграл войну с самим собой и сдался на милость победителя. Нет, он шутил, конечно. Подбадривал Нел. Носил на руках до уборной. Вроде бы был обыкновенным, таким как всегда. Только вот взгляды...

Преданный и обречённый взгляд печалил Нел. Дурень! Вообразил себе, что жизнь его кончена только потому, что он вынужден был признать в себе какую-то слабину! И это ожидание трагедии, которое мешало ему и отравляло жизнь... Разве можно так жить?

Нел размышляла над этим. Вздыхала, вспоминая себя и свои заблуждения. Думала, что хуже нет, чем не понимать сути своей природы... И пришла к решению. Им нужно поговорить. Спокойно, откровенно. Без риска быть подслушанными.

Когда Лавиль явился к ней вечером, она несколько раз огладила свою шевелюру. Потом пару раз почесалась. Высокородный был слишком воспитанным, чтобы обратить на это внимание или заговорить о таком "низменном" предмете. Тогда Нел прямо заявила, что она вся чешется и не прочь бы умыться.