Книга Роза. Истории Дормера, страница 121 – Наталья Машкова

Окончание речи адресовывалось ощерившейся злобой толпе. Которая, кажется собиралась прорываться и крушить мерзкий дом Розы, бельмом торчавший в их местах, и не дававший им покоя поколениями. Что ещё могли бы придумать "добрые" люди Роза Михайловна вполне себе представляла. Знала она историю погромов. Тогда тоже... Злость на жизнь выплёскивалась на самых беззащитных, кого можно было обижать безнаказанно, а себя и дальше считать хорошими, добрыми людьми.

В самом конце речи Розы мальчики добавили наглядности. Передние ряды толпы заплясали. Резко.Бесшабашно "весело". С каждой секундой промедления танцующих становилось больше, демонстрируя не только решимость "малышей", но и их резервы.

Это решило дело. Как ещё могло бы быть в мире магии? Где маги обладали правами и свободами? Если факт оговора "малышей" будет доказан, им сойдёт с рук гораздо большее, чем коллективные пляски. Они могут защищаться, даже покалечить кого-то, и ничего им не будет.

- Ладно! Мы согласны!.. Ждём пять дней! А потом!..

Кричал, как и следовало ожидать не тот, кого притащили сюда в поисках "справедливости". Совсем другие. Которые настолько потерялись во всей этой кутерьме, что не пытались больше делать вид, что они не причём.

"Малыши" разулыбались издевательски. И настоящие зачинщики свары бросились в пляс. Остальных "отпустили". Они попадали на дорогу, кто плашмя, кто на карачки. Надсадно дышали, с ужасом глядя на виновников"веселья".

Роза Михайловна вежливо улыбнулась притихшей толпе:

- Простите, уважаемые мэтры. У нас дела. У вас, думаю, тоже. Встретимся через пять дней. Если будет такая необходимость. Если необходимости не будет, и вина жителей дома Розы не будет доказана, не советую вам пытаться проникнуть к нам. Как вы знаете, дом Розы терпеть не может наглецов и жестоких. Доброго дня!

Никто не вякнул ничего против. Ходили в городе байки о прежних временах. Они рассказывали, как поступал волшебный дом с теми, кого считал неправыми...

Толпа отпрянула ещё дальше. Подхватила тех, кто притомился танцуя, и молча, довольно быстро, потянулась прочь. Сопровождали её зачинщики, придававшие своими зажигательными плясками бегству несколько комичный характер. Пот лился с бедняг. Они стонали от натуги, но послушно выделывали па, пока не пересекли границу доброго города Элбхилла.

Едва только калитка отсекла обитателей дома Розы от остального мира, Пеликан требовательно схватил Розу за руку, развернул к себе:

- Это не мы!.. Клянусь!

Почти кричал срывающимся, тонким голосом. Умоляюще смотрел и чуть не плакал. Помнил, конечно, своё недавнее прошлое. Стыдился.

Розу Михайловну не волновали глупости. Она поразила мальчика. Мгновенно зажала ему рукой рот и бешено зашипела:

- Не смей! Никогда не смей клясться!

Грозно сдвинула брови:

- И вы! Не смейте клясться! Вам ясно? Ясно?!

Маленькая Шеба закивала так активно, что того и гляди, голова отвалится. Фаль, наоборот, рассматривал маму Розу так, словно прикидывал, как бы ловчее пробраться к ней в голову и навести там порядок. Шад смотрел с откровенной жалостью.

Роза не выдержала. Всего. Обняла Пеликана. Не так, как привыкла обнимать за прошедших полтора месяца, аккуратно и бережно, а резко, грубовато, сильно. Так, что мальчик задохнулся. Не оттого, что не мог дышать.