Книга Цветок на скале, страница 32 – Наталья Машкова

— Ну же, дорогая, ответь мне, — прошептал он, чуть прикусив ей кожу.

Она не собиралась говорить этого, но слова жили собственной жизнью:

— Думаю, нас с вами нельзя назвать хорошими людьми.

Он с силой сдернул её со стула, прижался к её спине. Поцелуи теперь жалили. Руки легли на грудь и требовательно сжали её. Она застонала, а он ласково рассмеялся. Мороз шёл по коже от этого смеха, но требовательные руки на теле и поцелуи смягчали для неё угрозу, которую нес этот смех, и боль, что приносили слова:

— Ты чертовски права. Такую змею сложно встретить даже при дворе. Ты лжёшь как дышишь, меняешь личины в мгновение ока. Считываешь слабости и так филигранно играешь на них, что тебя не заподозрил бы и святой. Ты подобна моему братцу и, пожалуй, стоит отвезти тебя ко двору. С такой фавориткой он будет непобедим и велик, как он и видит в своих влажных мечтах.

Он рывком развернул её лицом к себе. Одной рукой прихватил за шею и подбородок, фиксируя голову и заставляя смотреть себе в лицо. Другой рукой нежно провел от шеи по руке вниз и резко дёрнул. Раздался треск и рукав оказался у него в руке.

— Что вы делаете? — выдохнула она.

— Распаковываю свой подарок, — невозмутимо ответил он, отбрасывая рукав прочь. — Хотя ты права, не стоит торопиться.

Над пальцами у него зажёгся небольшой огневик. Руку с шеи он так и не убрал. Повёл рукой и часть подола упала на пол, открыв ноги. Обнажил левую грудь. Она попыталась вырваться. Он чуть сжал руку на её шее:

— Стой ровно и не мешай мне. Дёрнешься, и подпалишь свою атласную кожу. Со шрамами к моему братцу уже не сунешься.

Он продолжил методично срезать с неё куски платья так, чтобы остатки его, до времени, держались на ней. Поневоле, Тай восхитилась его мастерством. Огневик резал лоскут за лоскутом, но кожи пока не касался.

Всё то время, что он изгалялся над ней, мерзавка стояла спокойно со скучающим выражением на лице. Он тщетно всматривался в этот прекрасный лик и ждал хоть тени эмоции Напрасно. Тогда он позволил огневику чуть обжечь её раз, другой. Даже мускул на лице не дрогнул.

— Истинная змея, — пробормотал он, — холодная, умная, бездушная.

— Скарх, — выплюнула она. — Вы называете нас скархами.

— Прав был тот, кто назвал вас так. Вы лжёте и изворачиваетесь до последнего, а потом впиваетесьсвоей ядовитой пастью так, что не оторвать! — шептал он так, как страстный возлюбленный шепчет признание в любви, и жалил поцелуями её лицо и плечи.

— Я ещё не впилась, — бросила она и вскрикнула от неожиданности. Он прикусил её за шею, довольно ощутимо.

— Впилась. И хорошо знаешь это, — звучало капитуляцией.

Его внутренности скручивало от желания, разочарования и боли предательства, хотя, с чего? Хотелось отомстить за эту боль, покорить. Хотелось вернуть её страсть. Хотелось стать для неё всем.

— Поднимем ставки, дорогая?

Он зажёг несколько пульсаров и те пустились в хаотичный полёт вокруг Тай. Это не были огневики. Они слепили глаза — одно из самых смертоносных заклятий. Она вскинула на него глаза.

— Знаешь, что это такое. Хорошо! Будешь послушной девочкой и покричишь для меня сегодня.

— Не дождёшься, Командующий.

Он предвкушающе рассмеялся и остатки платья упали к её ногам. Магией швырнул её на постель, навис над ней и приказал:

— Не зови меня так.