Книга Несносные дочери леди Элизабет, страница 2 – Юлия Арниева

– Не извольте беспокоиться, леди Элизабет, – глумливо протянул Бертолле. Его тощая, нескладная фигура напоминала огородное пугало, а блеклые, водянистые глаза смотрели с плохо скрываемым злорадством. Жиденькие, засаленные волосы, которые он с маниакальным упорством каждые три минуты зачесывал назад, трясущимися пальцами, жалко прикрывали обширную залысину на макушке.

– Бертолле, проводи леди к воротам. Им стоит поспешить, иначе первуюночь они застанут в лесу, – поторопил граф Хейли. Его холеная фигура в дорогом камзоле первой направилась к массивным дубовым дверям. Было очевидно – он спешил насладиться зрелищным видом того, как три несчастных и обездоленных леди покидают свой родовой дом навсегда.

– Как прикажете, господин, – подобострастно проговорил надзиратель. И отвесив нам издевательский поклон, растянул бледные губы в щербатой улыбке, обнажившей пожелтевшие, кривые зубы, промолвил, – прошу вас, леди.

Отвечать ему не стала, лишь гордо вскинула голову, являя всем своим видом истинную леди, не роняющую достоинства даже перед лицом несчастья. Мои дочери, все еще занятые каким-то странным представлением, тоже хранили молчание. Они продолжали крепко обниматься, издавая притворные всхлипы, и, спотыкаясь, словно от горя, побрели к выходу следом за мной.

У массивных дверей замка нас уже ждали верная Рут – седая, но все еще статная женщина, служившая нашей семье больше тридцати лет, и юная Тина с веснушчатым лицом и решительным блеском в зеленых глазах. Обе пожелали разделить с нами изгнание, отказавшись от предложенных графом Хейли мест в замке. Они подхватили три жалких мешка, настолько крохотных, что в них едва ли поместились бы две лепешки хлеба, и, накинув на плечи потрепанные одеяла – те самые, которые я месяц назад, морща нос от их плачевного состояния, приказала отдать в псарню на подстилку щенкам, двинулись за нами. По дороге Рут не переставала ворчать себе под нос о непомерной жадности графа Хейли и подлости «этого скользкого угря Бертолле».

И только оставив за спиной серые стены родового замка, отойдя от массивных ворот метров на двадцать, я сквозь стиснутые зубы процедила:

– Леди, потрудитесь мне объяснить, что происходит? Вы должны были выйти, как подобает – с гордо поднятой головой. А сейчас вы как… – я с шумом выдохнула, тщетно пытаясь подобрать сравнение двум обнимающимся особам, которые, словно крабы, продолжали передвигаться неуклюжим боком, прижавшись друг к другу.

– Я все-таки смогла вскрыть сейф отца, – гордо заявила Лорен. Её глаза сияли торжеством, когда она сдувала с раскрасневшегося лица непослушную прядь волос, выбившуюся из некогда безупречной прически. – Там были письма от графа Форта, их я сожгла в камине. И несколько фамильных украшений… и одно изних сейчас сползает по моей спине. Я торопилась… видимо тесьма развязалась.

– Значит устроенный пожар на кухне и опрокинутое масло на полу в коридоре – ваших рук дело? – произнесла я, вспоминая утренний беспорядок в замке и крики слуг о возгорании.

– Надо было отвлечь Бертолле, – покаянно проговорила Амели, поправляя выбившийся золотистый локон. В её больших зеленых глазах плясали озорные искорки, несмотря на виноватый тон. – Он слишком внимательно следил за нами последние дни. А когда начался переполох на кухне…