Книга Проклятие прабабки. Книга 1, страница 74 – Анна Чернышева

Здесь же Томин дом пахнет пылью, какими-то железками и рыбой, которую Дима приволок с рыбалки и запихнул в морозильник прям так, как был.

Сегодня он решил её достать и разделать, и прямо сейчас он матерился на кухне, откалывая мороженые туши друг от друга. Я же слушала эти непривычные звуки и мне было очень хорошо. Никто не кудахтал над ухом, как это делала мама, если я вдруг заболевала. Мне не надо было самой заботиться о пище и лекарствах. Дима сам готовил, сам приносил мне питьё и таблетки, мерил температуру и отписывался Марии Фёдоровне о моём самочувствии.

Жар спал к вечеру, и хоть я ещё, преимущественно, молчала, но мне уже хотелось чем-то себя занять. И я решила поискать господ Мухиных, живших в Саратовской губернии в 1909 году. Если, конечно, всё это не выдумки моего воспалённого воображения.

Поиск выдал тему на генеалогическом форуме по однофамильцам Мухиных, советскую детскую писательницу Мухину-Петринскую, которая родилась в 1909 году. Книга памяти Саратовской области, посемейные списки Саратовских мещан… Я внимательно изучала каждую ссылку. Но либо речь шла о выходцах из бедных крестьян, как в случае с писательницей, либо о Мухиных из других мест Российской Империи.

Тогда я принялась изучать историю Хвалынска. Судя по всему, мой яблоневый сад из сна и деревянный терем-дом находились где-то там. Город действительно именовался яблоневой столицей и там было много садов. А ещё известковые горы и известный лыжный курорт, куда зимой стекались толпы народа покататься.

Так… что ещё? До революции здесь осели множество старообрядцев. Но я, как ни старалась вспомнить, не смогла увидеть своим внутренним взглядом никаких религиозных предметов: ни распятий, ни картин, ни даже красного угла с иконами.

Ага, еще Хвалынск известен в связи с творчеством художника Петровым-Водкиным. Тоже мимо…

Очевидно, что мои Мухины не оставили сколько-нибудь значимый след в истории города, раз простым поиском в Яндексе я не могу ничего найти. Значит, надо зайти с другой стороны.

Каким-то ветром моя прабабка Варвара оказалась в Васильевке, в Самарской губернии. Соседняяобласть, конечно, но далековато от Хвалынска. Может быть, я смогу узнать что-то о Васильевке?

В Васильевке тоже есть яблоневые сады. В начале двадцатого века они были помещичьи, а теперь они заброшены. Кстати, помещичий дом тоже сохранился на берегу реки, но он несколько раз перестраивался, и сейчас там, вроде бы, живут несколько семей. И он совсем не похож на дом из моего сна.

Так, Васильевка… В середине девятнадцатого века деревню купил купец Васильев (неожиданно!), и до него она звалась Яблоньки. Понятно. Здесь жили государственные крестьяне, а помещичий дом был просто большой деревянной дачей, которую купец перестроил под свою летнюю резиденцию.

После революции дом национализировали и первое время там была школа-интернат, а потом дом поделили на квартиры и отдали четырём крестьянским семьям. Занятно. Что стало с Васильевым и его семьёй, в Википедии не сказано.

Здесь тоже глухо… Я почувствовала, что устала, и отложила ноутбук. С кухни запахло жареной рыбой и я неожиданно для себя сглотнула слюну. Чёрт, как же больно!

Я встала, накинула на плечи покрывало с дивана и поплелась на кухню. В центре неё колдовал высокий широкоплечий мужчина. Он был в летних шортах и без майки. На плече висело кухонное полотенце. На плите шкворчала обвалянная в муке рыба.