Книга Швейная лавка попаданки. Ненужная истинная, страница 37 – Ксения Руднева

– Лилия… – зову дочь по имени, которым изначально назвала ее в честь без вести пропавшей мамы. Это уже здесь имя переделали на местный манер – Лея. Видимо, земное «Лилия» слишком резало слух.

В ответ тишина. Характер моей маленькой девочки все больше и больше приобретает драконовы черты. И мне приходится прикладывать невероятно много усилий, чтобы с ними справляться.

– И тут ты мне подгадил! – шиплю на императора, от души желая ему следующие двести лет не слазить с горшка, как минимум.

Ну ведь хорошая же была девочка! И что с ней стало твориться? Интересно, это как-то связано с просыпающейся в ней магией? А то слишком уж все кучно пошло…

Решаю не тратить время и силы на поиски, а вместо этого иду готовить обед. Голодный растущий организм просто не устоит перед запахами. Да и мне необходимоприйти в себя после всех стрессов и подумать, какую лучше линию поведения выбрать при общении дочерью. Осаживать ее постоянными угрозами, как я это сделала недавно, не вариант.

Исследую запасы. Скромненько, что уж там. Благо есть мука, растительное масло, закваска, которую я делаю сама, и конечно же скаруты. Боюсь, к моменту как я продам хотя бы одно платье, эти моллюски у меня уже из ушей полезут.

Тем не менее ставлю тесто на пироги, а пока оно поднимается, пережариваю разделанные тушки с луком. Ароматы плывут – закачаешься. Даже у меня, более чем равнодушной к морепродуктам, тем более в такой концентрации, слюнки потекли. А стоит мне только изжарить на шкворчащей маслом сковородке первый пирожок, на кухне объявляется Лея.

Лохматая, зареванная, с надутыми щеками и взглядом, полным вселенской трагедии. Садится за стол и молчаливо начинает колупать ногтем деревянную поверхность. Я тоже не спешу начинать разговор. Сперва доделываю пирожки и только потом ставлю блюдо с выпечкой на стол. Сажусь напротив Леи, толкаю к ней тарелку с тремя румяными треугольничками.

– Ешь, – тоже беру один и подаю оскорбленной невинности пример.

С видом, словно мне величайшее одолжение делает, дочь начинает есть. Но потом растущий драконий организм-таки берет свое, и вот жемчужные зубки уже с жадностью впиваются в сочащуюся горячим жирком мякоть.

Жду, когда ребенок вдоволь насытится. Все же, как бы сильно мы ни сердились на своих детей, а накормить чадушко – святое. Природой так что ли заложено?

– Ты понимаешь, как сильно рисковала сегодня? – говорю наконец после того, как долго и пристально сверлю Лею взглядом. Сперва дожидаюсь момента, когда она начинает ерзать, а потом уже приступаю к разговору. – А если бы я тебя вовремя не остановила?

– Мам, но его же почти убили! – со всей своей непосредственной искренностью отвечает дочь.

А мне в этот момент в сердце словно кипящую смолу льют. Эти Леины чувства – что это? Просто страх за бросившегося нам на помощь незнакомца, замешанный на благодарности, или нечто большее… например, тяга к родному отцу?

– А так бы убили тебя! – не удержавшись, повышаю голос. Дочь в ответ тут же надувается. Делаю медленный вдох носом, приводя нервы в порядок, и уже спокойнее продолжаю: – Пойми, даже если ты сейчас физически сильнеевсех, кто тебя окружает, всегда может найтись тот, кто заткнет тебя за пояс. Нельзя бросаться, сломя голову, в каждую заварушку. А ты тем более девочка, тебе не место в драке со здоровенными амбалами.