Книга Ведьмочка-травница 2, страница 87 – Чинара

Никогда в жизни я не чувствовала себя настолько потрясающе, как в тот миг. Меня буквально переполняла радость и эйфория. Словно мир вдруг щедро кинул к моим ногам все самое прекрасное. Потому что первый раз в моей жизни на меня кто-то ТАК смотрел, и этим «кто-то» был он, Йен Гривен!

А главное, это не было обманом моего сознания или иллюзией. Эта минута была настоящей. Потрясающей!

Вспомнив, что я не абы кто, а ведьма из старинного рода Ходж, я расправила плечи, выпрямила спину, как бы невзначай поправила один из локонов, и начала спускаться.

Лишенный манер студент отмер и вернул себе скучающе-безразличный взгляд. Но я-то уже все увидела! Ха!

— Привет, Гривен, — обыденно произнесла я, проходя мимо него.

— Ходж. — коротко кивнул он.

А когда я начала отдаляться, вдруг услышала:

— Мелисса, — Йен снова сам обратился ко мне!

Скрыв взметнувшееся внутри удивление, повернулась и взглянула на него со сдержанным спокойствием.

Ни в коем случае нельзя было показывать какие страсти во мне кипят.

— Ты… — произнёс маг, и опустил глаза в пол.

Нахмурился, снова посмотрел и неожиданно спросил:

— Ты придёшь сегодня в библиотеку?

«Да! Конечно! Я туда и шла! Да я ради тебя так вырядилась! Некультурный! Ты хоть представляешь, сколько времени я убила на укладку!» — ряд неправильных ответов мечтал вырваться из горла, но выпускать их было категорически нельзя.

Я же только-только вжилась в образ отрешенно-безмятежной ведьмы. Потому аккуратно намотала прядь на палец, задумчиво взглянула на волшебника и неопределенно произнесла:

— Возможно.

Он кивнул. Я посчитала свою миссию весьма удачной. И зашагала было прочь, как спины коснулось едва уловимое:

— Я буду ждать.

И вот тогда система самообладания дала сбой. Стоило больших трудов не сбиться с шага, не упасть, а главное, не повернуться, чтобы ошарашено выдохнуть: «Что ты сказал? Повтори. Мне не послышалось?»

Он будет ждать! Он будет ждать! Будет ждать меня! — вопило светомузыкой счастья сознание.

Сердце билось в каждой клеточке, а губам я разрешила умалишённо улыбаться. Все равно Гривен уже не мог меня видеть, а остальные пустьдумают, что хотят, все равно.

Когда же нашла маленький пустой закуток, то уже и тело не выдержало. На пару минут я ушла в дикий пляс. С одной стороны, это, определенно, нисколько не соответствовало образу хладнокровной ведьмы, но с другой — у каждой ведьмочки может быть свой личный ритуал танца счастья.

Как бы я не убеждала себя, что после минутной буйной пляски полностью вернула себе образ бесстрастной ведьмы — небольшие мелочи говорили об обратном.

Например, пока шла в столовую, тихонечко напевала под нос мотивы французской песни, которую часто прослушивала ба на своем винилово-супер-древнем проигрывателе. Магический предмет был вредного нрава, и если его пытался включить кто-то, кроме ба, то он начинал прицельно плеваться волшебными нотами.

Наверняка, я жестоко коверкала слова, но отдавалась занятию от всей души — и это я не про искажение чужого языка, а про пение.

Мир казался самым прекрасным местом. А внутри меня будто открылся фонтан безграничного счастья.

Я даже серьезно задумалась на тем, как бы создать такое зелье, которое бы вмиг приносило людям прекрасное настроение и удачно спасало от тоски и грусти.

Хотелось обниматься с лучами солнца, закружиться с ветром в безмятежном танце и подарить каждому встречному самую искреннюю улыбку.