Книга Отвергнутая жена дракона. Второй шанс для попаданки, страница 38 – Чинара

На мне были черные атласные брюки, расклешённые книзу, и рубашка цвета густых сливок. Ботинки на каблуках казались оковами, они сковывали бы движения, поэтому я сняла их и аккуратно убрала под стул.

Затем, стараясь ни с кем не встречаться глазами, особенно с одним человеком, чей взгляд намеревался проткнуть меня насквозь, я поднялась и направилась к небольшой танцевальной площадке.

Она была пуста, как и сам ресторан. Лишь за несколькими столами виднелись силуэты людей. И я мысленно поблагодарила за это вселенную.

Сделав глубокий вдох, я попыталась сосредоточиться, настроиться на мелодию, но музыка внезапно смолкла, и зазвучала та самая песня, ради которой я, собственно, когда-то и записалась на восточные танцы.

Я увидела на YouTube танцовщицу, чьи завораживающие движения заставили меня, раскрыв от восхищения рот, пересматривать ее выступление бесконечное количество раз. А на следующий день я, с глазами, горящими подобно безумным факелам, записалась к инструктору.

Этот танец я разучивала вместе с Аидой, нашей танцевальной феей. Мы с ней успели немного сблизиться, и я в порыве откровенности рассказала ей о своем восхищении танцем той известной, как выяснилось впоследствии, танцовщицы.

Аида с улыбкой выслушала меня и проявила себя, как добрая волшебница. Она с искрящимся энтузиазмом предложила нам разучить этот танец. Моему восторгу не было предела. Особенно я была довольна собой, когда в концеобучения она осыпала меня похвалами. Помню, она еще тогда пошутила, что этот танец непременно покорит сердце шейха и пленит его воображение.

Тогда я лишь отмахнулась от этих слов. Ни шейхов, ни других мужчин в белоснежных одеждах в моей жизни и в помине не было. Папа, брат, директор Юсупов — женат, с тремя детьми — и сосед, дядя Сережа, — вот и весь мой мужской мир.

Из дома я мчалась на работу, а вечером — на фитнес или танцы, где находила спасение от монотонности будней и восполняла запасы энергии. А потом голодным зверем заваливалась домой. Одним махом съедала ужин и, смыв усталость теплой водой, погружалась в глубокий сон.

Но на дне рождения Дианы в моей голове мелькнула дерзкая, немного стыдная мысль: а вдруг именно ради этого момента, ради этой встречи с ним, я и ходила на танцы? Чтобы предстать перед этим хмурым другом Дианы, чье бесстрастное лицо не выходило у меня из головы. Что если я смогу пробить его непроницаемую броню? Ведь как я ни стараюсь, никак не могу заставить себя перестать думать о нем.

Собственные мысли разозлили меня. Смутили. Заставили нахмуриться.

Какое мне дело до него? Никакого! Я станцую для подруги. Для нее, потому что она попросила. И я надеюсь, мой танец искренне ее порадует.

С первыми звуками мелодии мои ноги и руки, ведомые незримой силой, пустились в пляс. Тело стало податливой глиной, плавно движущейся в унисон с музыкой. Мир вокруг растворился в небытии. Исчез. Остались лишь я и музыка, сплетающиеся в едином танце.

В каждый свой танец я вкладывала всю свою душу, всю свою суть, растворяясь в нем без остатка. В этом всегда было для меня нечто магическое, нечто глубоко личное, сокровенное, чем я стеснялась делиться с миром. Стеснялась быть увиденной сильнее, чем сама желала себя показать.

Но в тот день все внутренние преграды надломились и я, подобно беззаботной лани, перепрыгнула через них, оставив позади все свои страхи. И очнулась лишь тогда, когда музыка затихла.