Книга Избранные Луной, страница 34 – Чинара

Мне хочется увернуться от него, хочется громко кричать, кричать, что мне страшно. Больно. Невыносимо. А затем боль неожиданно сталкивается с чем-то совершенно иным.

Пальцы Оуэна скользят между ног, добираются до влажных складочек и проникают в них. Не грубо, не жестко, а так томительно нежно, что я теряюсь в пронизывающих ощущениях, тянусь сильнее к мужчине, и он вдруг не отталкивает, позволяет, поощряет и прижимается ко мне сам.

Непроизвольно выпиваюсь в его ладонь зубами. Пугаюсь своего поступка. Жду, что он разозлится и наорет на меня, но он будто не чувствует моих зубов или боли. Тяжело дышит в район шеи и продолжает поглаживать своими длинными пальцами чувствительную плоть между ног. Находит напряженную горошину и изощренно истязает ее сладкими прикосновениями.

— Давай, Дженни, — рокочущий голос проникает в ухо.

Меня будто разрывает на части от противоречивых ощущений, боль смешивается с наслаждением, но второе выигрывает, и я взлетаю вверх, взрываюсь и блаженно возрождаюсь вновь.

Он придерживает меня еще некоторое время, пока моя туманная голова начинает проясняться, а ноги снова готовыслушаться.

Чувствую, что боль ушла.

Альфа между тем отступает на шаг и убирает свои руки: сначала ту, что запечатывала мой рот, а затем ту, что дарила наслаждение. Тело всячески против последнего, но я даю себе мысленную оплеуху.

— Пузырёк с таблетками на столе. — кивает в сторону туалетного столика. — Их надо принимать раз в день. Сразу, как проснёшься утром.

— Но я же пью другие лекарства.

— Там нет взаимосвязи. — застегнув расстегнутые мной пуговицы, хмурится.

— Перед тем как уйти, я помою руки. — движется к ванной комнате.

А я испытываю стыд, понимая, что именно он так брезгливо хочет с себя смыть.

Не разрешая себе акцентировать на этом внимание, иду к шкафу, собираясь достать брюки и футболку. Альфа необдуманно оставил дверь ванной чуть приоткрытой и, встав около комода, я, не специально, но тайно наблюдаю. Оттуда волк не может видеть меня, но зато я имею возможность следить за ним в зеркале.

Замечаю, как со злостью открывает кран.

Кто бы сомневался.

Но затем волк делает то, чего я никак не ожидаю. То, что заставляет меня краснеть до корней волос. То, что, несмотря на принятое лекарство, отдаётся новой вспышкой желания между ног.

Оуэн засовывает свой указательный палец в рот и, прикрыв глаза, слизывает с него доказательства моего возбуждения. Смачно. Порочно. Жадно.

У меня перехватывает дыхание, и я поспешно отхожу к окну, когда он выходит и, даже не глядя в мою сторону, покидает комнату.

Может, я бредила?

Может, эти таблетки вместе с болью дарят ещё и нехилый букет глюков?

Или я неправильно поняла поступок альфы?

Засыпаю я, как ни странно, практически сразу, как только моя переполненная мыслями голова ложится на подушку, а просыпаюсь позже обычного. Не знаю, влияет ли проявленная истинность на биологические часы, но вместе с ней, я перекочевала в ряды «встаю не раньше девяти», а ведь обычно веки сами собой открываются уже в шесть или семь утра.

Шлейфа вчерашней озабоченности за собой не наблюдаю, а потому спокойно иду в ванную комнату, умываюсь теплой водой и чищу зубы, напевая любимый мотив песни Mad World.

Открываю баночку с кокосовым маслом и слегка намазываю им кончики волос.