Книга Избранные Луной, страница 67 – Чинара

Но первый раз в жизни из моих глаз текли слёзы, когда я крошил в руках самую первую машинку, которую подарил Дженни.

Я разрушал не Мустанг 1968 — вовсе нет. Не ему я отрывал хромированные дверцы — я калечил себя и разбивал свои детские мечты.

Одна за другой они становились грудой мусора под ногами, рассыпались искореженнымичастями — наглядно изображая то, что творилось у меня внутри.

Когда последняя машинка превратилась в горку мелких осколков, мне показалось, будто я собственными руками вонзил себе в сердце редкий коллекционный кол. Вначале рана была крохотной, и я мог себе позволить беспечно ее игнорировать. Не замечать. Но чем дольше я отталкивал Дженни и намеренно отдалялся от нее, тем сильнее разрасталась темная скважина. Не существовало пластыря, которым можно бы было заклеить расползающуюся дыру или мази, способной меня исцелить. Я подыхал день ото дня, но сумел смириться и убедить себя — это мелочи, ведь она останется цела.

Она прибежала сразу же, как только обнаружила разрушение в своей спальне.

— Оуэн, кто-то сломал мои машинки… — Дженни вбежала ко мне в комнату, не постучавшись, зареванная и напуганная. Ее светлая кожа выглядела ещё более бледной, девочка дрожала и тянулась ко мне. Она искала защиту. Нуждалась в поддержке. И волк внутри горько завыл. Он дернулся, потянулся утешить свою избранную, и тогда я окончательно убил себя.

Оказывается, можно умереть и при этом продолжать жить дальше.

— Пошла вон! — крикнул и спешно отвернулся, стараясь не смотреть, как ее испуганные глаза широко распахиваются.

Это было невыносимо. Тяжело. Гадко. Неправильно. Я будто сам наступал себе на горло, перекрывая доступ кислорода.

— Меня твои проблемы не интересуют! Не лезь ко мне больше! — и прежде чем волк не убил нас обоих полностью, я схватил девочку, выставил за дверь и закрыл перед ее носом дверь.

Вряд ли она после этого заходила снова в мою комнату, но если бы зашла, то увидела бы на внутренней стороне двери сотни следов от когтей.

Самое трудное — это не борьба с кем-то, порой самое трудное — это борьба с самим собой.

Ночью я не мог заснуть и спустился в третьем часу на кухню, выпить воды. Громкие голоса со стороны кабинета отца, привлекли мое внимание, и я незаметно прокрался ближе. Не настолько, чтобы оказаться замеченным или позволить уловить свой запах, но ровно настолько, что смог расслышать слова. Говорившими на повышенных тонах оказались отец с дядей.

— Как ты узнал? — с гневом спрашивал мой родитель. — Чтобы держался от нее подальше!

— Вы с Рикардой, смотрю, спелись! Ты мою сестру полностью на свою сторону подмял, а, Пит. Думаешь, не догадываюсь,что там произошло?

— Заткнись! — по голосу отца я ощущал, что он находится на пределе ярости.

— Я заткнусь, если ты скажешь, куда вы ее дели?! Почему скрыли от меня? Решили себе оставить?

— Эрнандо, повторяю. Заглохни. Ее зверь убежал, и это дело тебя не касается.

— Еще как касается. Я, если помнишь, помогал тебе скрыть следы. И никому ничего не рассказал. Я, может, хочу помочь с поиском. Но после всего, что я для вас сделал, вы с Рикардой…

Послышались шаги на лестнице. Принюхался. Это пускалась мама. Я быстро скрылся на кухне. Дождался пока она спешно прошла в кабинет отца и незаметно унесся обратно в свою комнату.