Книга Сбежавшая попаданка, Вернуть невесту дракона, страница 37 – Чинара

Дело было в том, что большие порталы для перехода между мирами и их мелкие братья по вытягиванию исключительно неодушевленных предметов различались между собой концентрацией мойи и используемыми заклятиями. Считалось, что вторые могут причинить вред и обжечь человеческое тело. Однако, они были безвредны для представителей расы драконов и тех, кто на досуге успел совершить межмировой переход и чья кожа тесно контактировала с мойей — то есть для меня.

У волшебника имелась скромная коллекция иномирных предметов, которую он с любовью демонстрировал. Они почетно лежали на отдельном маленьком столике в его кабинете. Там была виниловая пластинка, зубная щётка и зеленая фигурка Йоды.

Персонажа «Звездных войн» мэтр Эвлин по незнанию относил к пантеону божеств чужого мира, но я зачем-то решила открыть ему глаза на правду.

И кто, спрашивается, меня только просил… Потом еще долго объясняла, что такое кино, как возник кинематограф (насколько позволяли собственные знания) и какие жанры существуют.

Маг очень воодушевился услышанным. Даже предложил хорошенько обдумать идею и возможность привнесения кинематографа на Иллот.

— Отец, чур, я получу все главные женские роли. — шутливо предложила я.

— Без сомнения, Эль. — с самым серьезным видом волшебник одобрил мечты дочери о великом успехе, а потом, расслышав в коридоре шаги своей жены, тихо шепнул мне, — Маме ни слова.

Я поднесла большойи указательный палец губам. Изобразила, как закрываю рот на замок и эффектно выбросила ключ в окно. Почти в ту же секунду до нас донесся шутливый голос Синтии:

— Почему-то мне кажется, что эти двое там в кабинете что-то замышляют! — мы с мэтром одновременно рассмеялись. — Товли, сходи-ка пошпионь за отцом и сестрой. — нарочито громко произнесла она, насылая на нас шпиона, и разговор о филиале Голливуда закрылся как-то сам.

— Не хочу, чтобы приезжали Мудэи, — Товли пнул маленькой ножкой круглый камушек и раздосадовано надул щеки.

В моменты недовольства он предпочитал перенимать привычки матери. И получалось у него намного лучше, чем со смехом мэтра.

Несколько дней назад отец сообщил — кстати, как ни странно, я абсолютно спокойно смогла называть совершенно чужих для меня людей папой и мамой и не ощущать при этом никакого дискомфорта — что получил письмо от каких-то своих дальних родственников.

Мудэи намеревались отправиться в столицу и по пути в город выказывали желание остановиться у нас на ночлег.

Приемные родители не планировали столь скоро демонстрировать меня обществу, но, когда это общество вдруг само мчится к тебе навстречу, выбора особо не остается. К тому же так или иначе однажды это все равно должно было случиться. Уж лучше комкать первый блин среди «родственников», чем среди совершенно незнакомых людей.

Да и отец уже привычно для меня усмехнулся, махнул рукой и уверенно произнес:

— Справимся.

— Прорвемся. — улыбнулась я в тот вечер в ответ.

А теперь вот в замешательстве смотрела на мелкого и задавала резонный вопрос:

— Почему не хочешь?

Но он только сильнее надул щеки и запыхтел.

Тогда я тихо сказала:

— Они, может, страшные? Похожи на маринованные огурцы? Или, — наигранно схватилась за сердце, — На твой обожаемый репей?

Тактика сработала, мелкий прыснул, весело захохотал и потряс головой, отчего светлые кудряшки на его голове пустились в дружный пляс.