Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 104 – Стеффи Ли, Чинара

— Извините. — спокойно ответил я, не отводя глаза в сторону. — Я очень волнуюсь за маму и немного занервничал, когда узнал, что ее лечащего врача неожиданно поменяли.

— То есть все еще не готовы доверить мне свою мать?

— Буду готов, если вы обещаете, что сделаете все от вас зависящее.

— Вы мне нравитесь. — он улыбнулся, открывая дверь палаты. — Как вас зовут?

— Андрей.

— Что ж, Андрей, я всегда делаю все от меня зависящее, вне зависимости от того, давал я кому-то обещание или нет. Иначе зачем я стал врачом?

Он мне тоже нравился. Потому что в его словах не чувствовалось самовосхваления. Он лишь констатировал свои убеждения.

Мама встретила нас спящей. И мы оба замолчали. Я думал, Никитин захочет ее разбудить, но мужчина только остановился возле ее кровати и будто замер.

— Ангелина… — тихо произнес он, а затем тихо и строго обратился ко мне с вопросом. — Как твоя фамилия?

— Зимний.

Он полистал карту, которую держал в руке.

— Значит, Зимняя... — посмотрел на меня, — А лет тебе, Андрей, должно быть, двадцать два — двадцать три?

— Да. Но какое это имеет значение?

— Для меня имеет значение все, что касается моих больных.

Мама начала ворочаться, а Никитин кивком головы показал мне, что нам следует выйти. Когда мы снова оказались в коридоре, я сказал:

— Разве не лучше, чтобы вы с ней познакомились и…

— Нет. Все, что мне нужно знать, записано здесь, — он помахал бумагами. —Думаю, ей не стоит знать до операции, что врач поменялся. Хорошо, что мы застали ее спящей. — он сделал шаг ко мне иважно заметил, — Ты же сам разволновался, когда узнал, что у нее новый врач, верно? — я растеряно кивнул, — А больные еще более уязвимы, чем их родственники. Что-то я упустил это из виду. Давай поступим так, Андрей. Ты производишь впечатление здравомыслящего парня. Итак, мы не будем ничего говорить твоей маме. Какая польза от того, что она узнает, что вместо Белоусова пришел Никитин? Я тебе отвечу — никакой. Она только лишний раз начнет нервничать, а нам этого не надо. Настрой и самочувствие пациентов кардинально важны перед операцией. Понимаешь? Кардинально. С этим шутить нельзя. И нам с тобой важно беречь ее хорошее самочувствие, ты меня слушаешь? — я снова кивнул. — Потому, когда в эти пару дней до операции ты снова решишь навестить ее, лучше ничего не говори о смене врача.

— Звучит подозрительно, не находите? — заметил я, улыбнувшись. — Зачем тогда вы пошли со мной в ее палату, если собирались скрываться?

— Скрываться? — он засмеялся, — Шутник ты, Андрей. Я всего лишь не хочу лишний раз волновать своего пациента. Медсестра ранее предупредила меня, что твоя мама спит. Но если настаиваешь, давай зайдем к ней. Посмотрим, затребует ли она доказательство моей нормальности, как ее сын.

Он потянулся было к ручке, но я его остановил.

— Не надо. Я тоже думаю, что вы правы.

Его слова звучали хоть и немного странно, но вполне разумно. Мама всегда была сильной женщиной, но я не мог не признать, что последнее время она стала чересчур мнительной и впечатлительной, и врач, наверняка, не зря мне все это говорил.

— Я вас понял, Анатолий Иванович. Я ей ничего не скажу. Но, прошу вас, вы, в свою очередь тоже не разочаруйте меня.

Он довольно улыбнулся.

— Ни в коем случае. — и протянул мне руку.

Я пожал протянутую ладонь, а Никитин сказал: