Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 23 – Стеффи Ли, Чинара

Мне хочется вмешаться, но я боюсь случайно подлить масла в огонь.

Нашу идиллию прерывает шум за ближайшим к нам столиком. Поклонницы Льва, к которым подбегает появившаяся в кафетерии девчонка, встают со своих мест и спешно покидают свой пункт наблюдения. Но место остается пустым не долго.

Буквально через пару минут в дверях вновь возникает какое-то движение. Слуха касается знакомый смех. Поворачиваю голову, чтобы в ту же секунду растерять всякое хорошее настроение.

Парень, которого я считала своим женихом и лучшим на свете человеком, появляется в кафетерии вместе с девушкой, которую я называла лучшей подругой.

Сердце в груди сразу помещается в тиски. Сжимается. Всей душой желаю отвернуться и не видеть их. Не видеть их вдвоем. Никогда. Отчаянно хочу встать и уйти. Позорно сбежать. Да и мне плевать в ту мимолетную секунду на всякие приличия. Слишком больно. Слишком. Вновь те эмоции. Вездесущая боль. Она переливается, въедается, калечит и затопляет до краев глаза. А глаза будто остекленели.

Но я не бегу. Я словно вросла всем телом в стул. Спина вытянуласьструной. Возможно, на моем лице отсутствует сейчас всякий цвет. Но в то же время я знаю, что оно совершенно непроницаемо. Я не позволю им увидеть все то мучение, которое они причиняют мне одним лишь тем, что стоят рядом.

Глаза непрерывно изучают их фигуры, пока они неспешно движутся к тому самому месту, где еще пару минут назад сидели Левины поклонницы.

Они не держатся за руки — с какой-то наивной радостью подмечаю я. Стыд от того, насколько я жалкая, накрывает волной.

В следующую секунду решаюсь посмотреть на Андрея. Он тут же перехватывает мой взгляд. В его глазах плещется все то же темное безумие. Только оно будто бы стало еще более неистовым.

— Я что-то не догоняю, — звучит слева суровый Левин голос. — А Уля каким боком рядом с ним оказалась?

Поворачиваюсь в сторону друга. Весь его вид сообщает, что он ждет ответа. Ждет его прямо сейчас. А я не могу вымолвить ни звука. Слова слишком часто покидают меня. Запирают в безмолвной клетке. И мне стыдно признать, что в ней не так страшно. Ведь если я скажу хоть что-то, то раскрою слишком большой пласт... Оторву вместе с плотью. Закричу так сильно, что напугаю окружающих. А мне нельзя. Нельзя выплескивать эмоции прилюдно. Я должна вести себя, как достойная дочь своего отца.

— Сева? — Лева хмуриться сильнее.

Рука Дарьяны под столом находит мою и крепко сжимает. Поддержка девушки, с которой я перестала общаться из-за ревности Ули, согревает и придает немного сил. Но вместе с тем слезы так высоко забрались, что малейшее движение головой и они польются рекой.

— Ничего не хочешь мне сказать? — свирепеет Золотой.

Едва-едва, безжизненно качаю головой.

С того самого столика, который выбрали Уля с Андреем доносится вдруг звонкий смех.

Все вокруг вмиг становится совершенно серым и расплывчатым, когда глаза устремляются в сторону воркующей пары. Та, кого я считала подругой, выглядит безмерно счастливой. Она что-то шепчет, кривляется, а потом наклонившись к нему, поправляет пальцами упавшие ему на глаза волосы. В меня будто врезается стрела. Пронзает насквозь.

Он не отталкивает ее, не кривится. Он усмехается.

А потом смотрит в нашу сторону. Бесчувственно смотрит на то, как я умираю в этот самый миг. Проваливаюсь куда-то вниз, лечу и разлетаюсь на куски.