Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 97 – Стеффи Ли, Чинара

Оказывается, я настолько сильно ушла в собственные мысли, что даже не заметила, как машина остановилась.

— Николай, мне нужна ваша помощь. Недавно я кое-что узнала и теперь не знаю, как поступить. Я загадала два возможных решения, — вытягиваю руку и показываю мужчине два пальца: указательный и средний, — Выберите, пожалуйста, один из пальцев, пусть это будет для меня знаком провидения, указывающим как следует поступить.

Мужчина склоняет голову, слегка хмурится, но при этом ласково мне улыбается:

— Северина Вячеславовна, боюсь, как бы из меня не получился плохой перст провидения. Вы у нас девушка умная, и я уверен, что вы и сами, без моего никчёмного вмешательства, знаете, как лучше поступить.

— Ну, Николай… — с грустным вздохом отвечаю я, убирая руку, но он только смеется в ответ.

Остановившись в паре шагов от дома, поднимаю голову к небу, провожаю глазами маленькое облачко в форме яблочка и достаю из сумки телефон. Где-то оживленно чирикают птички. Потускневшие вечерние лучи скользят по рукам, пытаясь узнать, что я решила.

Открываю список контактов и чувствую, как убыстряется в груди пульс. Меня страшит то, что я собираюсь сделать. Николай ошибается, я не ведаю, как лучше поступить. И не уверена, правильно ли действую. Возможно, не стоит придавать этому эпизоду значения. Возможно, следует забыть. Но что-то усиленно подталкивает меня.

Решившись, быстро печатаю: «Привет» — и жму на кнопку «отправить».

Андрей

— Может, расскажешь ей? — звучит в поглощающей меня темноте голос Стаса. — И перестанешь, наконец, пить.

— Я подписал соглашение о неразглашении, — стараясь придать лицу свойственную мне беспечность, слегка ухмыляюсь в ответ, — При огласке попаду на штрафы. Ты не забыл, что кое-кто хорошо подготовился?

— Тогда, давай я ей скажу? Лично я ничего не подписывал.

— Уймись и не встревай. Договор есть договор. К тому же он пока что перевел только часть денег.

— Вот же мразь.

— Да, я именно такой.

— Андрюх, ты прекрасно знаешь, что я не о тебе.

— Но я ничем не лучше. Скорее — хуже.

— У тебя не было выбора. Если она узнает, почему ты так поступил, то поймёт.

Перевожу взгляд с окна, за которым безостановочно барабанит дождь, на друга, сидящего в старом кресле. Он единственный, кому я рассказал правду.

Раньше я был уверен, что невозможно променять душу на деньги. Но оказалось — что в мире нет ничего невозможного.

Я втоптал в грязь собственные принципы и пошел на чудовищную сделку. Когда драгоценный первый раз обратился ко мне со своим щедрым предложением и сказал, что взамен нужна лишь мелочь, лишь отказаться от нее, то я его сразу же послал. Не сдерживаясь в выражениях, именно так как давно хотел, но не мог себе позволить, так как она наивно полагала, будто однажды мы с ним подружимся.

Но время шло, а матери становилось только хуже. Я разрывался между тремя подработками, по выходным участвовал в подпольных боях. Друзья тоже помогали, чем могли. Даже организовали сбор средств, но до нужной суммы оставалось столько нулей, что одним утром я прозрел и увидел — мне никогда к ним не дотянуться. И в тот день я… сдался.

Я не мог смотреть, как моя мать умрет прямо у меня на руках, зная, что существует способ ее спасти.

Осознание, что придется сжечь собственное сердце было чем-то несущественным рядом с мыслью, что мама сможет жить дальше.