Книга Мой первый роман про..., страница 10 – Чинара

В те выходные папа уехал к друзьям на дачу, Мороженка предпочел занять его кровать, а я осталась одна в своей комнате, уверив Рому в невозможности встречи на выходных. И «Грех синьора Арриаса», найденный на очень дальних полках книжного шкафа, помог моим пальцам добраться до волшебного бугорка, подарившего мне мой первый взрыв удовольствия.

Воодушевившись, я стала тонко и тактично намекать Роме на наличие других — помимо миссионерской — поз, но получала лишь колкие ухмылки.

Говорить ему о том, что его «конец» по статистике может прийти через 1–3 минуты после входа бойца, а у женщин в среднем время занимает 5-11 минут — тогда как у некоторых дам необходимость и вовсе стремится к 40 (40, Карл!) минутам — не было смысла, ведь я так ничего и не чувствовала во время наших интимных встреч. Тогда, вообразив себя самодельным оргазмо-изучающим-профессором, вынесла для себя немного видоизмененный приговор: аноргазмияпри половом контакте с партнером, но успешное пускание фейерверков в голову во время одиночного соло.

Поэтому пока Рома активно пыхтел надо мной, я мыслями уходила в список продуктов, который надо купить или вспоминала Юлины пожелания на день рождения. Ему моя отстраненность не нравилась, и он мог сердито сказать:

— Чего ты молчишь? Хоть постонала бы немного.

Чувствуя себя виноватой, я честно пыталась подражать дамам из фильмов для взрослых.

Мороженка мой союз с Ромой не одобрил с первого же дня появления моего ухажера в квартире. Ощетинившись, он так яро зарычал на парня, что тот спрятался за мной, а затем и вовсе отказывался приходить к нам в гости.

Расстались мы внезапно. Решив как-то сделать ему сюрприз, без предупреждения пошла к нему в гости, открыла имеющимися у меня ключами дверь, зашла и обнаружила его на диване с темноволосой девицей, чья юбка была задрана, а рука моего парня жадно мяла ее бразильский орех.

Приятно, конечно, что он выбежал за мной на лестничную площадку в одних трусах и умолял простить, клялся исправиться и порывался встать на колено. Встал.

Луч солнца упал на его волосы.

И это послужило сияющим концом…

От количества лака в глазах запестрило, и я услышала голос, который все время сама же в себе подавляла. Как я терпеть не могу этот мерзкий вонючий лак.

— Ром, — уверенно произнесла, когда двери лифта открылись, и я вошла внутрь. — Думаю это она, раз она так протяжно стонет. Успехов.

Из подъезда я вышла одинокой и счастливой.

Красноречивое сообщение от Риммы Константиновны пришло именно в тот момент, когда я, сосредоточившись, готовила краткий отчет по бюджету на следующий год. Оно заставило нервно проверить, не стоит ли за спиной толпа осуждающих мой порыв к созданию повести для взрослых, и шпионски прикрыть телефон рукой.

РК: Милочка, буду рада завтра что-нибудь вкусненькое от тебя получить.

Любой знакомый с культурой чувственных книг сразу бы понял, что именно имеет в виду моя внештатная начальница, но мой опыт заключался в единственном «грехе синьора Арриаса», поэтому употребляемый эпитет был для меня неведом.

— Что значит вкусное? Мне про выпечку или будни кондитерской писать? — спрашивала вечером Мороженку, трапезничая макаронами с брокколи, посыпанными тертым сыром.

Кот нескрываемо-уничижающе смотрел на меня, поглощая филе ягненка.