Книга Что такое не везет, или С рогами на выход, страница 52 – Анастасия Миллюр

— Любимый…

— Да-да! Не трогай, говорю тебе…

Всего лишь на одно мгновение разум смог пробиться сквозь плотное марево чудесного аромата и прекрасного голоса.

Боги, что я творю?! Так у моего жениха самооценка совсем в небо упрется. И я, выезжая на природной вредности, смогла воскликнуть.

— Дионио!

Но потом запах снова завладел всеми моими чувствами, и я припала к грули его обладателя, упиваясь моментом. Кто-то рядом мерзко захихикал.

— Вот тебе и раз. Кажется, господин немуж и нелюбимый моей госпожи, у вас конкурент.

Меня оторвали от источника запаха, до которого я добиралась так долго, и больно вцепились в плечи, а затем еще и встряхнули. От такого совершенно негалантного отношения, мои затуманенные каким-то наркотиком мозги стали приходить в норму и картина перед глазами стала проясняться.

— Что еще за Дионио?!

Вопрос был очень неожиданным и даже, я бы сказала, странным. Я моргнула.

— Какой Дионио?

— Вот именно!

Глаза дракона сверкали изумрудами.

— Мне плевать с кем ты там шастала до момента нашей помолвки, но сейчас будь добра хранить верность!

И не то, что я была против этого… У меня даже объектов, с которыми я могла эту самую верность нарушить не было. Но то, что мне сказали это ТАКИМ тоном! Да к тому же, сказал это дракон, который принадлежал к сомнительной братии, которая о понятии верность знала только понаслышке… В общем, я разозлилась.Сильно.

Одним взмахом руки скинула с себя его ладони и, отойдя назад, усмехнулась ему в лицо.

— Верность?! Да о чем ты, болван?! Ты сам-то знаешь, что это такое? Перед тем, как разбрасываться словами, советую заглянуть в толковый словарь! И прежде, чем требовать от меня чего-то, научись делать так сам!

— Я — дракон! — рыкнул он.

— Поздравляю! А я — человек, а еще я — ведьма! Мы закончили с обозначением и без того очевидных вещей? То, что ты — дракон, не дает тебе право вести себя как последняя скотина! Если хочешь, что бы я была тебе верна, будь верен мне. Точка. Все легко и просто.

Он быстро подошел ко мне больно обхватил мою руку и поднял ее, причиняя мне еще большую боль.

— Позволь, я объясню, как обстоят дела, котенок. Вот это, — он буквально ткнул рисунок на моей руке мне в нос, — означает, что ты полностью принадлежишь мне. Ты — моя. Ясно тебе? И не считай это романтической ерундой. Ты — моя рабыня, если тебе так легче понять. Разве рабыня может приказывать своему хозяину?

Он мог сказать это как угодно, существовали, наверное, миллион способов, чтобы охарактеризовать нашу сложившуюся с ним ситуацию, но он выбрал худший набор слов. Абсолютно, грорд его задери, худший!

Звук звонкой пощечины разлился по поляне, вскоре угаснув.

— А это, — прошипела я, — означает: «Иди к грорду, недоделанный ты извращенный рабовладелец!». Я скорее сдохну, чем буду твоей рабыней. Если хочешь, чтобы я родила хотя бы одного твоего жалкого отпрыска, чудовище ты эдакое, после такого тебе придется ползать у меня в ногах. Животное!

Я ожидала продолжение баталии, ярых споров, унизительных оскорблений да чего угодно. А он просто отпустил мою руку, коснулся пальцами щеки и расхохотался.

Грорд, к которому я недавно послала женишка, показывал мне большие пальцы поднятые вверх.

— Мне нравится, — усмехнувшись сказал Валентайн.

Мой распаленный и раздразненный оскорблениями разум пока отказывался понимать, какого хухлика тут произошло.