Книга Ненужная жена, страница 88 – Анастасия Миллюр

Сердце ноет, противясь моим словам.

Заткнись, глупое. Для тебя же стараюсь.

Я перевожу дыхание, растягиваю губы в шире и дергаю плечом, словно говорю о какой-то незначительной ерунде.

— …Или несколько любовниц. В любом случае, давай отныне видится не чаще одного раза в неделю. Я думаю, это будет полезно и тебе, и мне.

Армен все еще сверлит меня взглядом, выглядя так, словно находится в шаге от того, чтобы свернуть мне шею.

— Я про то, — продолжаю я, плюя на инстинкт самосохранения, который говорит мне замолчать. — Что мы больше не приходим в комнату друг друга, не врываемся в кабинеты и, конечно же, не говорим, кто в чем должен ходить или с кем общаться. Давай просто жить как очень-очень дальние знакомые. — Я сжимаю похолодевшие пальцы в кулаки. — Ты согласен?

— Ты закончила? — спрашивает Армен ровным тоном.

Но я вижу выражение его глаз и читаю язык его тела. Он ни разу не спокоен. Я киваю и невольно делаю шаг назад. Мужчина сжимает челюсти, и на его скулах играют желваки. Он выдыхает и вдруг в пару шагов оказывается рядом со мной.

Я сглатываю и хочу снова отступить, но Армен сжимает мои плечи, отрезая мне возможность сбежать. Его взгляд слишком глубокий и слишком пронзительный, он будто видит во меня насквозь, проходится по моим страхам и секретам рентгеном. Мне не нравится. Мой детектор опасности просто вопит, о том, что мы в красной зоне и нужно бежать.

Он вопил мне об этом и раньше, наверное, его все же стоило послушать.

— У меня не будет любовниц. Мы не будем видеться раз в неделю. И мы не дальние знакомые. Ты моя жена.

Я выдаю ему улыбку и пытаюсь вырваться, но он слегка встряхивает меня, будто хочет привести в чувства. Мое тело замирает, а затем по коже бежит дрожь, когда я чувствую,как он скользит руками по голой коже моих плечи, задевает ключицы, шею и обхватывает мое лицо ладонями.

Армен смотрит на меня очень серьезно, и на дне его небесных глаз так много всего, что я начинаю задыхаться, но он гладит большими пальцами мои щеки, и это странным образом успокаивает меня.

— Прости меня, — тихо говорит он, и меня с ног до головы пронзает незнакомое и странное чувство.

Это последнее, что я ожидала от него услышать.

— За что ты извиняешься?

— За то, как вел себя с тобой. Но обычно я либо в бешенстве, либо в ужасе.

Все внутри меня резонирует с его словами, и я сглатываю, потому что барьеры вокруг сердца вновь дрожат и вот-вот готовятся рухнуть. Мне нужно бежать.

Я пытаюсь дернуть головой и закрываю глаза.

— Я не хочу знать. Я не хочу ничего о тебе знать, Армен.

— Но у тебя нет выбора, — произносит он, и я чувствую, как его лоб прижимается к моему. — У тебя нет выбора, потому что ты моя, и я никуда тебя не отпущу. Пойдем.

Армен вдруг отпускает меня, и на мои плечи опускается его камзол. Он теплый и от него исходит этот сводящий меня с ума свежий с горечью запах. Сам того не зная, мужчина использует тяжелую артиллерию, и мне все сложнее и сложнее держать оборону.

Чувствую, как он берет меня за руку и куда-то ведет. Мне приходится открыть глаза, и я вижу его спину, когда мы подходим к проходу для слуг. Армен открывает мне дверь и пропускает меня вперед, заходит следом и через пару шагов перед нами возникает другая дверь. Ее никогда не было здесь прежде, я абсолютно уверена в этом. Мне хочется спросить об этом, но потом я вспоминаю слова Джанетт о том, что эти проходы были сделаны при помощи темной магии. Наверное, объяснение непонятно откуда взявшейся двери кроется здесь же.