Книга Бракованная жена. Я украла дочь ярла, страница 39 – Анастасия Миллюр

— Рычи на меня, как озлобленная волчица, сколько хочешь, Наталья, принявшая имя Абигайль, но от правды тебе не уйти, — громко сказала колдунья, и ее глаза сверкнули изумрудом в свете костра. — Вот плата, за то, что я приютила тебя в своих владениях и помогла твоей дочери, — прими свою суть!

— Подавиться вы этой сутью! — гаркнула я в ответ, и пока не наделала того, о чем буду сожалеть, вылетела из пещеры, как ошпаренная.

Прохладный ветерок ночи ни чуть не остудил мою ярость. В неистовом бешенстве я со всей силы пнула попавший под ногу камень и бессильно завопила.

Проклятая ведьма! Чокнутая колдунья!

Как же меня это достало! Что в том мире, что в этом — все будто помешаны на моей одежде и внешности! Все только и делают, что указывают, какой я должна быть! Я сама решу! Сама!

Перед глазами встало разгневанное лицо отца.

«Наташа! Сейчас же надень платье, или останешься сегодня без обеда, уродина!».

Ненавижу. Ненавижу! Всех ненавижу!

Эмоции разрывали меня изнутри, я металась по выступу скалы, как бешеный зверь по клетке. Вцепившись в камни, я согнулась и зажмурилась. Сердце колотилосьв самом горле. Грудь вздымалась от частого дыхания, а на глаза наворачивались слезы уничтожающей меня беспомощности.

Беспомощности перед этой мерзкой старухой. Перед собственными эмоциями. Перед преследующим меня, как ночной кошмар, образом и словами отца.

— Ненавижу, — прошептала я, всхлипывая.

Все вдруг стало давить на меня. Воды омывающие острова прижимали меня к скалам, камни придавливали к земле, земля заключала в темницу, а сверху ее придавливало небо. Мне было тесно, словно мое тело заковали в оковы, и хотелось сбросить их, разорвать каждую сдавливающую мое тело цепь.

— Иди туда, — услышала я вдруг голос колдуньи. — Иди в свою ярость, Абигайль. Познай ее причину и разорви ей глотку.

— Прочь! — заорала я на нее.

К черту плату, к черту Пустошь, я сейчас же возьму Лейлу и уплыву!

С рыком оттолкнувшись от камней, я резко развернулась к проходу и неожиданно нос к носом столкнулась с прекрасным, как Божество, беловолосым юношей.

И даже через окутывающую меня пелену ярости, я узнала его моментально. Именно он, как мне казалось, привиделся мне в Тумане, когда я нашла Лейлу на берегу.

Встреча была настолько неожиданной, что я остолбенела, а он подарил мне легкую улыбку и приложил палец к губам, жестом говоря мне молчать. А затем, будто имея на это полное гребаное право, вошел в пещеру.

Мой ступор длился пару мгновений, но дав себе мысленную затрещину, я вставила мозги на место и рванула за ним.

Юноша уже стоял возле спящей Лейлой, а ведьма с необычайно довольным видом наблюдала за ним от костра.

— Ты быстро добрался сюда, — проговорила она.

— Сразу, как услышал Зов, — ответил он ей, не сводя взгляда с моей дочери.

Я вдруг почувствовала в нем угрозу. Не знаю, откуда пришло это чувство, но оно мгновенно ворвалось в душу и пересилило все остальные.

— Отойди от нее, — потребовала я низким угрожающим голосом в лучших традициях Келленвайна.

— Помолчи, глупая, — шикнула на меня Бальба. — Ты хочешь исцелить свою дочь или нет, несносная девчонка?

Исцелить?… Он?.. Но разве она не сказала мне, что никто из людей… И вдруг осознание прогремело в мыслях.

«Я могу лишь облегчить ее боль, пока за ней не явится тот, кто способен вернуть ей глаза».