Онлайн книга «Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора!»
|
Глава двадцать вторая Прекрасная белокурая голубоглазая богиня смотрела на меня с холодным отчуждение, будто я не её родная дочь, а так, таракан какой-то. – Что за вид? – спросила она, оглядывая мою одежду. На ее лице не отразилось ни единой эмоции, вот что значит «ледяная статуя». – Я была в душе, – пожала я плечами. – Почему халат мужской? – В душе была, – повторила я. – У друга. На лице дорогой маменьки промелькнули отголоски эмоций. – Я надеюсь, ты все еще невинна, – холодно заметила она. Усмехнулась. Внутри все дрожало от сдерживаемой злости. – Не боись, маман, я блудила крайне осторожно. Ее поведение прямо-таки выводило меня из себя, я и так переживала насчет замужества... Вообще было очень сложно вновь не вдарится в истерику. – Следи за речью, Аралимираин! – Ага, – небрежно кивнула я. Тут случилось новое явление. В зал медленно, держа подбородок высоко поднятым, вплыли две мои сестры, которые были близняшками. Светловолосые, высокие молодые женщины с овальными лицами, прямыми классическими носами, пухлыми губами, высокими скулами и пронзительно-синими глазами. Вплыли и остановились. Сперва их взгляд прошелся по моей одежде, по моим волосам, лицу, скривив свои хорошенькие мордашки, они чуть кивнули и сказали: – Здравствуй, дорогая сестра. – Ди, Бил, – усмехнулась я. – Как я рада вас видеть! Мне доставляло несказанное удовольствие произносить их имена именно в такой последовательности. Ди, Бил... просто музыка для моих ушей. И о чем думали родители, называя их Димириана и Билариса? Наверное, не о том, что через несколько лет у них родится такая неправильная дочь, как я. – Мы тоже, – их физиономии скисли, имена с моей легкой руки переделанные просто в дебила, им не нравились. От чего? Да что с них, кукол расфуфыренных взять... – А где ваши мужья? Или вы сегодня их не выгуливаете? – ехидно спросила я. Пухлый ротик Ди чуть приоткрылся, а Бил холодно сказала: – Они не домашние животные. – Да? – очень натурально удивилась я. – Просто все эти: «Ой, я своему такой галстук купила!», «Ой, я своему кашу на молоке не даю у него прыщи на... ну ты понимаешь... выступают!», «Ой, я своему купила расческу, буду сама егопричесывать!», «Ой, я купила шампунь, специально для него!», «Ой, я своего, наконец-то, в свет вывела!» – наталкивали меня на мысль или о собачке или о ребенке, а так, как вашими детьми они не могут быть чисто по определению, то... – Аралимираин! – повысила тон мама. Вот интересно, у нее язык не ломается, когда она мое имя произносит? Это что такая изощренная месть? Слу-ушайте, а может у меня характер вредный, потому что я в детстве была обижена на весь свет за такое имечко? Помню, как пыталась его выговорить, имен пятьдесят новых придумала, пока научилась его произносить! – Мама? – повернулась к ней. – Ты в своей академии совсем испортилась! – внесла лепту в разговор Ди. – Я с вами совсем порчусь. Скоро вообще тухлая, как вы, буду, а в академии я свежечок! Рты прекрасной половины моего семейства снова приоткрылись. Так-то! Нечего тут меня презрительно-надменными взглядами окидывать, а то покажу вам Кузькину мать! – Только из-за твоего вызывающего поведения мы с отцом были вынужден, согласится на этот политический брак, – ввернула мама. – Будто мои сеструхи все по любви замуж выскочили! Ага, сейчас, не надо из меня дуру делать! Просто ваши амбиции, матушка, не утихомирились после того, как вы за брата короля захомутали, – я была зла, очень-очень зла. |