Книга Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора!, страница 95 – Анастасия Миллюр

Но, как ни странно, в руках аморта я почувствовала себя намного лучше, по крайней мере исчезли покалывание в затылке и запах.

– Тише, Мира, скоро все пройдет, – шепнул мне на ухо аморт.

Хотелось бы, конечно, сказать что-то язвительное, но сил не было никаких, и я только смогла отрицательно замычать. Знала, что моя болезнь будет идти где-то день или два. Боги, я не вынесу!

Я постаралась расслабиться. С каждой секундой мне становилось все хуже, мысли путались, сложно было сосредоточиться на чем-то, в центре головы и висках пульсировала боль.

Почувствовала, как меня положили на прохладную постель, услышала далекие голоса. Потом на мой холодный, покрывшийся потом лоб, положили теплую руку, снова голоса.

– Студентка Ваир, откройте глаза, – услышала я женский голос.

С радостью! Только не могу. Я слабо застонала и, перевернувшись на бок, приняла позу эмбриона.

– Студентка Ваир! – прямо в ухо крикнули мне.

Затем я различила холодный голос аморта, и удаляющиеся шаги. А мне становилось все хуже. Меня перевернули назад на спину, я протестующе застонала,в прежнем положении боль хоть чуть-чуть уменьшалась. Шнуровка на моем платье ослабла, стало в разы легче дышать, я слабо выдохнула и хотела снова повернуться на бок, но мне не дали. Чуть приподняли за плечи, стянули верх платья, отпустили и сняли форму окончательно, затем освободили от туфель. Уж не знаю, кто там такой заботливый, но если с меня уберут еще и чулки с подвязкой, я буду очень благодарна! Но до этого не дошло. Подняли на руки, затем снова опустили на кровать и накрыли одеялом. Облегченно выдохнула и таки повернулась на бок.

Тело стало ломить, хотелось крутиться на кровати, постоянно меняя позу, чтобы хоть немного облегчить боль.

Снова приподняли и сказали мягким ласковым голосом:

– Ари, открой рот.

Вздрогнув от своего имени, послушно исполнила требование. В рот потекла горькая жидкость. Я проглотила ее и закашляла. К моему лбу прижали руку, и боль в голове, да и во всем теле, стала постепенно угасать.

– Спи, ежик, – услышала я будто через толщу воды, а потом погрузилась в темноту.

Открывая глаза, я чувствовала себя на удивление хорошо. Боли не было, не было и крутящего неприятного чувства в животе, но как это бывает после сильной боли, я боялась пошевелиться, чтобы не вернуть неприятные ощущения.

Увидела потолок с темными тенями. Я была в лазарете. Об этом говорил и специфический запах лекарств, и белые стены. Вдруг услышала шум справа от себя, повернулась и увидела спящего в кресле ректора. Мои глаза полезли на лоб. Так, что я помню? Помню, как обнималась с парнями и... все, собственно говоря. М-да, не густо. Как я оказалась здесь? Ну, ладно, хмырь с этим вопросом. Как аморт оказался здесь?!

– Проснулась? – услышала я голос Даринера мин Самитрэна. – Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – осторожно ответила я и встретилась с его обеспокоенным взглядом. Внутри что-то оборвалось и бухнулось вниз.

– Что с тобой случилось? Кто тебя отравил? – спросил он.

Ада со мной случилась, она же и отравила. Я ругнулась про себя. А потом до меня дошло. Точно! Ада!

– Да ничего, так невнимательно посмотрела в меню и съела петрушку, – невозмутимо ответила я, чтобы не вызвать подозрений.

Так как я нравлюсь ректору, к существу, причинившему мне вред, у аморта априори возникает неприязнь. А мненадо, что бы он к Адонике так относился? Нет, не надо. С этой гадюкой я сама разберусь! Она потом побежит к ректору жаловаться, он ее приголубит и все будет замечательно. План действий постепенно созревал в голове.