Книга Твоя на один день, страница 110 – Анна Снегова

У меня всё внутри обрывается. Почему ты не хочешь кормить меня сам? Я бы так мечтала… повторить это безумие. Почему отдаёшь меня в чужие руки?

На мой немой вопрос Дан неожиданно отвечает.

- Мне сейчас надо побыть одному и подумать. Иди, Фери!

Рамона берёт меня за руку. У неё очень холодные и сухие руки. Если бы могла, я бы забрала у неё свои пальцы.

- Разумеется, милорд, всё будет выполнено! – заявляет она сдержанно. – После рассчитать девушку и проводить?

Наверное. Наверное, так будет лучше всего.

Мой разум говорит мне, что это идеальное завершение дня. Ещё немного, и я очнусь от этого сладкого сна, моя кровь очистится от яда запретных чувств, и я снова вспомню, кто я, вспомню о долге на своих плечах… но я как могу цепляюсь за это «сейчас» и пытаюсь продлить медленную пытку. Не хочу вспоминать о мире за пределами этого места. О мире, где не будет Водного Дракона. Никогда, никогда в жизни я не позволяла себе думать в первую очередь о собственных чувствах… и вот теперь оказалась к ним так беззащитна, что сердце рвётся на части в попытках удержать утекающее, как песок сквозь пальцы, время.

Дракон ловит мой взгляд.

Медлит с ответом. Пока на моих ресницах медленно набухают тяжёлые, жгучие капли.

- Нет. После приведёшь её в мои покои.

Молчаливое возмущение Рамоны я ощутила всей кожей.

Невысказанное «так я и думала!» обожгло в надменном взгляде, с каким она окинула меня. Но тут же взяла себя в руки и аккуратно, не торопясь повела меня прочь.

Слеза не успела пролиться.

Дан разорвал зрительный контакт и отвернулся. Его плечи были напряжены.

Я с трудом воспринимала дорогу. Рамона уводила меня куда-то тёмными каменными лабиринтами… служанки за нашими спинами возбуждённо перешёптывались, со всех сторон меня жалили чужие любопытные взгляды… время от времени Рамона неодобрительно оглядывала моё платье. Слишком дорогое и шикарное для нищенки, чтоб оставались сомнения, что мне его подарил Дракон. А мужчина не станет дарить женщине такой подарокпросто так. Я знаю, что она обо мне думает. Это горько. Но прямо сейчас даже жгучий стыд отступает на задний план.

Меня накрывает прямо-таки физической ломкой, стоит уйти на отдаление от моего Дракона.

И как бы я не была голодна, аппетита не чувствую. Кусок не лезет в горло. Я вообще не понимаю, что передо мной на тарелке.

В конце концов, отчаявшись добиться от меня хоть какого-то отклика, Рамона торопится вернуть меня обратно господину.

Уже глубокая ночь.

Первое, что замечаю, когда меня заводят, наконец, в какую-то комнату на втором этаже, в дальнем крыле дворца… это часы на стене. Тихий шорох стрелок. Механизм отмеряет мгновения.

Половина первого.

Огромное окно, почти на всю стену. Я понимаю, почему он выбрал именно эту комнату для спальни, в которой вряд ли когда-либо спал. Слишком похоже на окно в том его детском воспоминании. Здесь нет стёкол, как и во всём старом дворце, и ветер пустыни свободно влетает в него, тревожа полупрозрачные белые занавеси. Бездонное звёздное небо раскинулось над умершим морем, вид на который открывается из этого окна.

Слева у стены – широкое низкое ложе. Белые простыни. Зачем-то слуги расстелили её к возвращению хозяина, хотя знали, что он никогда не спит в Сааре. Не считает нужным тратить драгоценные минуты пребывания здесь. Но сегодня всё не по правилам.