Книга Твоя на один день, страница 59 – Анна Снегова

Ну, по крайней мере, до тех пор, пока он не приказывает мне чего-то неприличного, поправляю себя мысленно. Такое я, разумеется, не стерпела бы. Но пока что, если не считать некоторых моментов, которые можно списать на побочный эффект от удара головой или трудности сонастройки, Водный дракон ведёт себя вполне сносно. И полностью оправдывает свою характеристику как «странного» и «не похожего на других». Мне кажется, на его месте мало кто удержался бы от злоупотребления властью над другим живым существом, слабым и уязвимым. Я прекрасно знаю, как обращаются рабовладельцы в нашем городе со своими рабами. Я видела мужчин с алыми следами от ударов на тощих спинах. Я видела девушек с потухшими глазами, девушек в ошейниках.

Этот неправильный Дракон обращается со мной скорее, как… с гостьей?

Мы входим под сень мраморных развалин. Крыша старого дворца дарит прохладу и блаженную тень. Жадно осматриваюсь, пока Ардан ведёт меня дальше, вглубь этой шкатулки с сокровищами. Анфиладой беломраморных залов с потускневшей росписью стен. Бледные, выцветшие краски рисуют странные картины, и мне не верится, что всё это когда-то было реальностью, а не выдумка перегревшегося на солнце художника.

Деревья. Много. Горы, поросшие тёмно-зелёной щетиной. Бледно-голубые ленты, на которых изображены продолговатые ящики, в которых сидят люди с плоскими палками в руках… разум не сразу подкидывает слова «река» и «лодка».

Скалистый берег. И… вот это чудо я уже видела вживую. Вернее, как вживую – в воспоминаниях Водного дракона. Но ведь это тоже считается?

Море. Неведомый художник изобразил море и волны на всю стену, как будто пытался сберечь этот образ, когда стихия начала покидать наш несчастный мир. Потрескавшаяся штукатурка, тут и там куски обвалились, их никто не восстанавливает. Могу представить, сколько драгоценного красителя надобыло бы потратить. Да и не уверена, что остались такие мастера.

Но больше всего в Драконьем гнезде меня поражает зелень. Настоящая, яркая – в больших каменных кадках. Видя мой восторг, Ардан останавливается и позволяет мне как следует наглядеться. Это похоже на пальмы, что растут под тщательной круглосуточной охраной возле королевского дворца. Но те – серо-бурые, их листва пыльного цвета, как и всё в Сааре. Никогда не видела таких ярких и чистых оттенков зелёного, как на этих разлапистых, похожих на человеческую ладонь, плотных кожистых листьях. Для моего глаза это самое чистое наслаждение, просто смотреть.

У нас в Сааре нет таких ярких цветов.

Я уверена, это всё – из мира, откуда пришёл этот Дракон.

И даже не буду пытаться представить, сколько воды пьют эти растения. Каждое – больше, чем любой взрослый и любой ребёнок в Черном конце за неделю. Уверена в этом.

- Хочешь пить? – спрашивает неожиданно Дракон, склонив голову набок. – А впрочем, что я спрашиваю. Иди сюда.

С резного столика, инкрустированного кусочками цветного стекла, он поднимает пустой хрустальный бокал. В сильных пальцах Дракона эта вещь кажется хрупкой, но он обращается с ней так же бережно, как с моей ладонью.

Если я думала, что сегодня уже ничему не буду удивляться, я крупно ошиблась.

Дракон отпускает мою руку.

Взмах правой ладонью.

И хрусталь сам собой наполняется прозрачной как слеза водой.

Наверное, что-то такое отразилось в моих глазах. Что он вздыхает и делает шаг ко мне, почти вплотную.