Книга Твоя на один день, страница 71 – Анна Снегова

- Рамона. Позаботься о том, чтобы эта девушка ни в чём не нуждалась до моего возвращения. Не отпускай, если попытается уйти, - произносит Ардан, не отрывая взгляда от моего лица.

- Слушаюсь, милорд, - чопорно произносит женщина, и я прямо-таки чувствую в её словах неодобрительный подтон.

Ревнует она что ли своего хозяина? Вот ведь… вся седая, а туда же!

Или ей просто не хочется, чтобы «милорд» таскал в дом с улицы всяких оборванных бродяжек?

На пороге меж колонн собралась стайка служанок, и все, шушукаясь, смотрят на нас.

А Дракону будто всё равно.

Его взгляд неуловимо теплеет.

Пальцы ложатся на мою шею и осторожно гладят.

- Всё-таки, в этом что-то есть. Печать моего Клана на твоей шее.

А я и не знала, что у меня на коже всё это время был синий драконий знак! Надеюсь, он потом…

Додумать мысль не успеваю.

Дракон склоняется ко мне. Тянет за плечи выше, к себе… и прижимается горячими губами к месту, где под кожу вплавлен его знак. Короткий выдох срывается с моих губ.

- Вернусь ночью. Жди.

Обжигает дыханием в эти три коротких слова. И тогда только отпускает.

Разворачивается и быстрым шагом уходит, на ходу натягивая мундир.

А я остаюсь, растерянная и подавленная невыносимым чувством пустоты и одиночества, которые набрасываются на меня после его ухода, словно дикие звери. И начинают остервенело рвать на части острыми клыками.

Взволнованные голоса за моей спиной становятся громче.

Кажется, на порог высыпали все обитатели Драконьего гнезда – слышу и женские, и мужские голоса.

Ардан останавливается на краю площадки, застывает неподвижным изваянием.

Рамона позади меня произносит тихо, и как будто завороженно:

- Смотри, девочка! Мало найдётся в мире людей, которые удостоились чести увидеть. Это незабываемо. То, чего все мы здесь, в Драконьем гнезде, ждём целый год. То, ради чего я, герцогиня Рэйнс, оставила душную столицу и пустую мишуру королевского двора. Чтобы служить Ему. И один раз в год, хотя бы на пару мгновений увидеть.

Тело Дракона окутывает дымка мерцающих синих искр. Распахиваются крылья за спиной. А потом синее пламя охватывает всё его тело. Оно увеличивается в размерах, стремительно меняет очертания…

Я забываю дышать.

Это так прекрасно, что хочется плакать.

Когда могучий зверь, синий, как море, синий, как небо того нездешнего мира, которое я никогда не увижу – поднимает ввысь клыкастую пасть на длинной чешуйчатой шее и оглашает окрестности рёвом. А от взмахов громадных крыльев порывы ветра приносят пыль пустыни.

Отталкивается мощными когтистыми лапами так, что вздрагивает каменная площадка под нами. Мне едва удаётся устоять. Спрыгивает с площадки, рухнув в бездну… чтобы затем взмыть из неё к небу синей стрелой. Чешуя сверкает на солнце так, что слепит глаза. Но я не закрываю их. Я не хочу потерять ни единого драгоценного воспоминания.

А эти слёзы, бегущие по моим щекам… они от слишком яркого солнечного света, горящего огнём на драконьей чешуе, конечно же.

Величественный зверь закладывает широкий круг и облетает свои владения.

Медлит, прежде чем полететь туда, за горизонт, по своим очень важным без сомнения драконьим делам, в которые нельзя посвящать ничтожных людишек.

Только почему мне так больно от этого расстояния между нами, которое кажется почти преступным после всего, что было? Как будто каждый дюйм убивает меня, выворачивает наизнанку, оглушает болью.