Книга Я стану твоим ангелом, страница 79 – Ольга Гусейнова

И вроде бы все нормально, отличные условия содержания, животные в порядке. Но! На моей родине давно приняли законы, запрещающие подобные развлекательные зоопарки. Земляне открыли несколько пригодных к жизни планет с биосферой, весьма отличной от земной. В целях изучения биосферы новых планет все наблюдения старались проводить на месте, оберегая животный и растительный мир. Я видела много «монстриков» благодаря научным и документальным фильмам, снятым на планетах, где животные обитали. А вот в живую наблюдала и изучала только растения, лично занимаясь ими.

И пусть большинство животных Парка монстров выглядело жуткои у них не было тоскливых глаз, как и глаз у части в принципе. Некоторых вообще было сложно отнести к животным, и пугали они до глубины души, я не развлекалась, а больше и больше расстраивалась и содрогалась. Эх, вот досадно: не задался мой первый выход в свет.

Спустя час пребывания в Парке монстров внимательный, все подмечавший Кьюр спросил у меня:

– Тебе здесь не нравится?

Пришлось признаться:

– Если честно, развлечение не из приятных. Более того, мне их всех откровенно жаль. Возможно, с непривычки, ведь на Земле подобные заведения запрещены.

Литан Ронган, возглавлявший наш «треугольник», обернувшись, окинул нас с Кьюром сочувствующим взглядом:

– Вы оказались правы, лио Магар.

– Могу я узнать, в чем? – спросила я.

– Идея сводить вас в парк, лио Молчанова, принадлежала мне. Мы с отцом привозили сюда сестер и маму, они пищали от страха, но вытащили их отсюда с трудом, им понравилось. И я убедил лио Магара, что и вам будет интересно, хотя он сомневался, – поведал Ронган с виноватой улыбкой.

Натянув безмятежную улыбку, попыталась исправить ситуацию:

– Я больше по флоре, чем по фауне.

– Отлично, это еще лучше, меняем дислокацию! – воодушевился Кьюр.

Вскоре мы «передислоцировались» в другую часть парка, в которой содержали, как указано перед входом, монстров растительного мира. Вот среди них я действительно увлеклась, с азартом передвигаясь от одной зоны к другой. В какой-то момент даже забыла название парка, завороженно разглядывая полянку с просто невероятной красоты цветами. Радужные лепестки переливались; тычинки сияли, словно звездочки в бескрайнем космосе; чашелистики походили на большие толстые, пурпурные ладони, в которых в любой момент может спрятаться цветок; пестик время от времени выпускал в воздух струю светящейся пыльцы.

Я восхищенно прижала руки к груди, воскликнув:

– Какая красота!..

И тут над цветочками появилась птичка с ярким, отливающем на свету оперением, похожая на большую колибри. Упитанная, даже толстенькая птичка беззаботно порхала над потрясающей красоты цветами, а я с упоением смотрела на эту пастораль. Потом заметила, что за птичкой следила не только я – цветочки поворачивали за ней тычинки, подобно радарам, а пестики щедро осыпали сияющим «дыханием». Роскошные обитатели полянки будто соревновались между собой: кто сильнее окутает пернатуюгостью сияющим флером пыльцы.

Когда птаха зависла над цветком слишком низко, у меня в груди екнуло от предчувствия беды. Я чуть не крикнула, что слишком опасно, а птичка уже поплатилась за беспечность: пестик выстрелил не сияющей пыльцой, а соком, который облепил и обездвижил добычу, лепестки ловко поймали ее, чашелистики-ладони стремительно закрыли ловушку.