Онлайн книга «По осколкам»
|
Надо выбрать осколок потише, потом еще один. Так, поводить, пусть посмотрит на миры без чудовищ, наберется представлений. А там уже можно и потруднее, если не решат, что ее можно принимать обратно. Кстати, вот тоже непонятно — от нее ждут минимальных показателей, сама она хочет уникальное чудовище. А мне что прикажете делать? Из всех путей, лежащих у меня под ногами, я выбираю средний. «Туда» — и тяну ее очень-очень медленно. Сейчас нужно, чтобы эта глазеющая по сторонам зевака пошла не прямо, где красиво полыхает Малая звезда, а куда я ее веду. Идет. Задерживается всего на… здесь нет входов, на миг — но идет. Еще немного скольжения… Мы вываливаемся на осколок, и я понимаю, что ошиблась. Нет, не с этой девочкой. С осколком. Меня, словно огромной ладонью, наотмашь бьет пустота. Здесь почти нет воздуха. Сатс катается рядом на ровной земле, изрезанной сеткой трещин. Хватается то за грудь, то за горло. Да чтоб меня разорвало! Я же велела ей перед переходом выдохнуть! Задерживаю дыхание и выхватываю из сумки маску. Что-то вываливается на сухую землю вместе с ней. Теперь приложить к ее лицу — а застежки потом. — Да чтоб… Дыши! И воздух из моих легких уходит. Новенькая сопит на земле. Вот и для моей маски настал черед. Из нее льется свежесть, и у меня перестает рваться горло… Вокруг темно, лишь тусклое свечение перехода заливает площадку перед ним. Я не вижу даже того, что в десятке шагов от нас. Мне бы перенастроиться… У ног катается новенькая, сучит длинными ногами. Цепляется за маску, но не верит ей — боится. Вот ведь! Но я уже была здесь когда-то — чую, остро это чую! Я вообще обычно хожу по знакомым местам. Что стало с этим местом, с этим набором? В земле трещины — а тут был берег. Там, дальше, за грядой песчаных дюн, стоял поселок.Местные были хмуры, но за исправленную крысу пытались заплатить… Кажется, хлебом… да! тогда здесь еще были растения! — Что? Что это? — едва слышно хрипит Сатс через маску. — Сейчас… подожди… — Что? — Тихо. Я сейчас… Мне приходится снять спасительную маску и попробовать затянуться этой проклятой пустотой, которой не должно быть — ведь дорога на осколок открыта. В груди болит, жжется, давит, но немного проникло, не совсем пустота. От принятого, от разделенного хочется заплакать — так плохо этому миру. Он устал от своей агонии, он ждет покоя, он просит забвения. Может быть, обращается с мольбой к звезде, которую сам как-то именует… Но что-то мешает. Легкие болят, в ушах стоит попискивание испуганной Сатс. Одной рукой она прижимает к лицу овальную маску, другой шарит перед собой. Не верит, что земля может быть вот такой — сухой, потрескавшейся, без жизни. Никогда ведь не видела. Слева… Скулеж. — Тихо! Не дыши! — Но… я… — она надсадно кашляет. — Тихо! Иначе мне не услышать. И иначе не понять. А здесь есть кое-что. Здесь еще теплится, не дает осколку закрыться. Оно едва различимо среди жуткой безжизненной тишины. Несколько шагов — и я останавливаюсь. У моих ног скулит колючка, крошечный кустик, с палец высотой. Сухой и ощерившийся на весь враждебный вымирающий мир. «Тихо, маленькая…» Я наклоняюсь и вытаскиваю из сухой земли колючий комок. Пыль лениво осыпается обратно на темную потрескавшуюся… Снова скулеж… как сигнал. Мне страшно так же, как страшно этой колючке — единственной живой в умирающем мире. Но страх властвует над нами лишь до той поры, пока мы обе, наравне и вместе, не осознаем, что все неизбежно. Я чувствую, как рада эта последняя колючка, как она счастлива умереть не в сухой пустыне, а на теплой руке кого-то, кто пришел на ее зов. Больше ей нечего бояться, не о чем скулить, ведь она сейчас не единственная живая на осколке. |