Книга Ничей сын, страница 56 – Шеррилин Кеньон

— Ненавижу тебя!

Она бросилась на него.

Только когда Кэдиган ощутил вонзившийся в шею кинжал, он понял, что Этла спрятала оружие в складках юбки.

Собаки остервенело лаяли, а она с дикими криками наносила ему удар за ударом.

Даже тогда Кэдиган всего лишь пытался освободиться от её ударов и укусов собак. Он оттолкнул предательницу в миг, как дверь распахнулась и ворвались трое её братьев.

— Он изнасиловал меня! — рыдала Этла, показывая своим братьям кровь на себе, которая принадлежала Кэдигану. — Помогите! Он собирался расправиться со мной этой ночью!

Ему следовало перенестись отсюда прочь. Но Люшес заставил его поклясться, что он никогда не будет раскрывать своих способностей смертным, которые боялись магии. Более того, он не трус и терпеть не мог ложных обвинений. Особенно стольмерзких.

— Я этого не делал!

— Лжец!

Её старший брат бросился в атаку первым.

Пока они били и полосовали его обнажённое тело, он совершил ошибку, взглянув на Этлу, которая наблюдала за происходящим с садистским удовлетворением.

— За содеянное, я хочу получить его сердце! — закричала она. — Я не выйду замуж за демонического ублюдка!

Из-за её жестоких проклятий и отвержения сердце в его груди будто разорвалось надвое. Ярость, подобно которой он не испытывал с того дня, как увидел руины монастыря, пронзила его насквозь и пробудила демона, которого Кэдиган изо всех сил старался сдержать в клетке.

Он поклялся брату, что не станет использовать свои силы. В этом не было необходимости. С навыками, отточенными на сотнях полей сражений, Кэдиган отбивался от братьев Этлы, пока не встал над их мёртвыми телами.

Этла закричала, как баньши.

— Чудовище! Сын Погибели! Дьявольское отродье! Изверг! Ты мне противен!

Её оскорбления слились воедино, когда он пришёл в себя и увидел, что натворил. Ужас от содеянного захлестнул и разбил ему сердце.

«Я чудовище. Рождённый только для того, чтобы отнимать жизни».

Разбитый и оцепеневший, Кэдиган одевался, когда наконец пришёл её отец и позвал своих солдат арестовать его. Но Кэдиган знал, что даже если его повесят, он не умрёт, а откроет смертным правду, которую им не надлежит знать.

Посему он сбежал из зала и вернулся в лагерь брата.

В тот момент, когда Кэдиган вошёл в палатку, чтобы рассказать Люшесу о произошедшем, и брат увидел его, то побледнел. Его яркие глаза из голубых стали зелёными, а затем тёмно-красными, как у демона.

— Что ты наделал?

— Он убил людей, — прошептала Мизери, одна из подстилок Люшеса, материализовавшись рядом с ним. — Смертных, пытавшихся защитить свою сестру, которую он хотел заполучить себе.

Люшес осуждающе уставился на него.

— Это правда?

— Aye, но...

Люшес ударил его наотмашь.

— Никаких «но»! Ты поклялся никогда больше не проливать кровь смертных. Так ты соблюдаешь свои священные клятвы?

Кэдиган сдержал ярость.

— Они напали на меня первыми.

— В тебе течёт кровь Паймона! Ни один смертный не сможет по-настоящему навредить тебе. Ты это знаешь! С разбитым носом или подбитым глазом ты выживешь.

Кэдиган хотел возразить, но Люшес прав. Ему следоваловоспользоваться силами и уйти, а не оказывать сопротивление.

— Прости меня, брат. Я ошибся.

Люшес покачал головой.

— Нет, это я ошибся, хоть на минуту подумав, что ты нечто большее, чем безмозглое животное, которым рождён. Ты мне противен! Не могу поверить, что доверился тебе.