Книга Ничей сын, страница 80 – Шеррилин Кеньон

Торн взмахом руки сбросил пергамент на пол.

― Ты не победишь, отец! Так помоги мне. Я не уступлю этот мир тебе и тем, кому ты служишь.

Взяв кубок, он допивал остатки содержимого, когда в палатку вошёл Кэдиган. Желудок Торна скрутило от жалкого вида мальца. Глаза пылали демоническим светом, отливая красновато-желтым в свете свечей. Торн никогда раньше не видел их такими.

Человеческая кровь запятнала его броню. Руки Кэдигана дрожали, словно он едва держался за незапятнанную жестокостью Паймона частичку души.

Его кожа покрылась рябью демонической плоти.

Торн почувствовал, как собственные силы пробуждаются сразиться с клубящейся внутри Кэдигана тьмой, которая росла прямо у него на глазах. Торн пытался остановить себя, но его собственные глаза сменили окрас.

— Что ты наделал?

Пристыжённый Кэдиган отвёл взгляд, и в ту же секунду рядом с ним появилась служанка Торна. Хотя он совсем не доверял знойной демонессе, Торн знал: лгать ему та не может. Только скрывать правду.

— Он убил людей, — прошептала она на ухо Торну. — Смертных, пытавшихся защитить свою сестру, которую он хотел заполучить себе.

«Nay!»

Торн вздрогнул от страха, что Паймон, после всех попыток Торна, смог отнять у него Кэдигана. Предательство и обида глубоко ранили. Во всём мире у него не осталось никого, кроме Кэдигана.

Единственный, кого он любил.

Надеясь, молясь, что обвинение ложное и Кэдиган не обращается, Торн пристально посмотрел на своего драгоценного мальчика.

― Это правда?

— Aye, но...

Взбешённый тем, что его собственная демоническая кровь воспламенилась, Торн ударил Кэдигана наотмашь. Как он мог? Кэдиган знал их законы и почему они непреложны. У них хрупкое перемирие с арелимами и серафимами. Один неверный шаг, и их всех изгонят в адское царство, населённое врагами, которые с радостью наложат на них руки. Врагами, способнымиразорвать их на части и стать ещё более могущественными. Настолько, что никто не сможет их остановить.

Торну было всё равно, что они сделают лично с ним. Он более чем заслуживает уготованной участи и давно смирился, но другие, преданно служившие ему…

Они честно заслужили и снискали спасение.

— Никаких «но»! Ты поклялся никогда больше не проливать кровь смертных. Так ты соблюдаешь свои священные клятвы?

Глаза Кэдигана полностью превратились из человеческих в демонические.

— Они напали на меня первыми.

Торн вздрогнул, почувствовав, что Кэдиган всё сильнее склоняется ко тьме. Оправдание жестокости ― самый скользкий путь. Однажды начав, пути назад не будет. Зло питалось таким безупречным поведением и процветало вместе с ним в сердце своего орудия.

— В тебе течёт кровь Паймона! Ни один смертный не сможет по-настоящему навредить тебе. Ты это знаешь! С разбитым носом или подбитым глазом ты выживешь.

Кэдиган опустил голову.

— Прости меня, брат. Я ошибся.

Торн хотел верить ему. На самом деле. Но его слишком часто обманывали.

Слёзы душили, подступая к горлу, когда он посмотрел в глаза, схожие с глазами своего отца, и понял, что Кэдиган ― его погибель. Он слишком близко подпустил ребёнка к сердцу. Именно так работает зло. Оно не приходит от врагов, приближение которых ты предвидел. Только самые близкие могут тебя уничтожить. Те, кому ты ошибочно безоговорочно доверял. Кому позволил ввести себя в заблуждение, поскольку боль от их потери сильнее мук терпимости ко лжи.