Книга Жатва, страница 75 – Купава Огинская

Заварив чай, она поставила его на железный поднос и быстро посмотрела в небольшое зеркальце, висевшее прямо на двери кухни. Повесила его Вила, после того, как несколько раз выбегала к людям с испачканным в муке лицом. Она была красивой, и все считали, что это очень мило, но Вила боялась, что ее могут посчитать неопрятной, и упросила матушку повесить зеркальце, чтобы проверять внешний вид.

Нэйни знала, что уступает сестре в красоте, но все равно упрямо наряжалась каждый день, в надежде столкнуться с Йормэ.

На этот раз она выбрала желтое платье, купленное на весенней ярмарке, и вплела в волосы красные ленты. Сегодня Нэйни казалась себе особенно красивой и не сомневалась, что сумеет покорить неприступного сержанта.

В приподнятом настроении, с быстро стучащим от волнения сердцем, она поднялась по ступеням на второй этаж, в волнении покусывая губы.

Домашние туфли с мягкой подошвой неслышно шуршали по ступеням,и Нэйни жалела, что у нее нет обуви со звонким каблуком. Сейчас ей хотелось, чтобы каждый ее шаг гулким эхом разносился по зданию. Чтобы все знали, что она идет.

Нэйни завернула за поворот и замерла, пораженная увиденным. Ее будущий муж, свадьбу и дальнейшую жизнь с которым она уже давно распланировала, обнимал девушку в белой сорочке. В полумраке коридора разобрать, кто это был, Нэйни не могла. Все, что она знала – девушка была рыжей и бессовестной. Потому что имела наглость прижиматься к мужчине, который должен был принадлежать другой.

Впервые Нэйни пожалела, что все свое внимание всегда уделяла сержанту и не обращала внимания на стражниц, прибывших с ним. Потому что теперь она не могла понять, которая из них оказалась бесстыжей. И не помнила, обе ли девицы вернулись сегодня в доходный дом или нет.

Нэйни задохнулась, когда Йормэ отстранился и взял в ладони лицо наглой разлучницы. Сквозь выступившие слезы она видела, как он ласково поцеловал девушку в лоб.

Кажется, Нэйни всхлипнула, потому что в следующее мгновение колючий взгляд синих глаз прожег ее насквозь невыносимым холодом. Возможно, рыжая тоже ее заметила, Нэйни не знала. Не в силах это выносить, она бросилась вниз по лестнице. Чашка с чаем перевернулась, расплескав содержимое по подносу, новому платью Нэйни и ступеням.

Рыдания душили ее, слезы застилали глаза. Она в кого-то врезалась. Услышала сдавленный вскрик. Потом раздался удивленный голос.

– Нэйни, ты чего?

Разумеется, это была ее сестра. Прелестная, общительная, любимая всеми.

Поднос полетел в ту сторону, откуда раздался ее голос, разбрызгивая остатки чая. Угодил в цель. Вила болезненно вскрикнула.

Со звоном разбилась чашка.

Нэйни, захлёбываясь слезами, но ощущая слабое чувство удовлетворения, бросилась по коридору в сторону кладовых. Ей нужно было тихое и безлюдное место, чтобы вдоволь пожалеть себя. И поплакать над разрушенным будущим, которое она успела построить в своем воображении…

Выплакавшись, она покинула кладовые.

Проходя по холлу, Нэйни не заметила следов своей истерики. Всегда и со всеми добрая Вила всё убрала. Разумеется, она это сделала. И, разумеется, ничего не рассказала матери.

Нэйни неплохо знала свою сестру, именно поэтому она долго пряталась и в спальню вернулась только глубокой ночью, чтобыизбежать раздражающей заботы Вилы и ее расспросов.