Книга Если верить лисам II, страница 97 – Купава Огинская

И почти сразу после этого в конюшню пришел Джинти с подносом. Мне полагался завтрак.

Не сдержавшись, я хрипло хохотнула – горло пересохло, каждое произнесенное мною слово будто что-то царапало внутри.

– Надо же, у вас тут даже кормят.

Джинти вежливо улыбнулся.

– Я недостаточно хорош в готовке, но это утолит голод и восполнит ваши силы.

Подумать только, такой важный аристократ снизошел до того, чтобы лично приготовить еду для своей жертвы.

– Сколько сейчас времени? – спросила я, глядя на то, как он сквозь прутья ставит передо мной миску с кашей и кружку воды.

– Четверть пятого, – послышалось от ворот. В конюшню вошел Маркус. Улица за его спиной тонула в слабом прозрачном рассветном полумраке. Небо выцвело до пыльной синевы. – Сегодня мы припозднились.

Совсем скоро должно было показаться солнце.

Маркус успел принять душ и сменить охотничий наряд на повседневную одежду, с влажных волос на ворот белой рубашки капала вода.

Он подошел, присел перед моей клеткой и с осуждением произнес:

– Ты испортила мою новую куртку. Испачкала ее своей кровью.

– Я тоже опечалена, – прохрипела рассеянно, пытаясь поднять кружку с водой, пальцы слушались плохо, но я не сдавалась. Безумно хотелось пить. – Это ведь была моя кровь.

Он усмехнулся и склонил голову, разглядывая мой бок. Кровь подсохла и потемнела, превратив пропитавшуюся ею ткань рубашки в хрупкий панцирь.

– Тебе не кажется, что ее следовало бы подлечить? – спросил он у Джинти. – Если потеряет слишком много крови, ночью далеко не убежит.

Он был таким же рыжим, как и Элла, в чертах его лица можно было заметить что-то неуловимо знакомое… Наверное, это было даже неудивительно, все же они были близкими родственниками. Но именно сейчас этот человек раздражал меня больше, чем когда-либо раздражала его сестра.

Джинти покачал головой.

– Она уже приходит в себя, это рискованно. Сила саламандры…

– Не говори, что она сильнее меня, – помрачнел Маркус. И Джинти пришлось замолчать.

Вновь заговорил он после нескольких мгновений неловкой тишины:

– Кровь уже остановилась, не думаю, что рана серьезная.

– Вы можете спросить об этом у меня, –напомнила я о себе.

Но никто, конечно же, не стал интересоваться моим самочувствием.

Они молчали и, как мне показалось, собирались уходить.

– Раз уж вы все равно планируете меня убить, может, ответите на мой вопрос? Утолите любопытство несчастной смертницы?

Маркус презрительно усмехнулся.

– Все еще хочешь знать, за что тебя посадили в клетку?

Я покачала головой.

– Это я уже поняла.

Несложно было догадаться, что всему виной стал наш с Эстеллой конфликт. После того как я выбрала сторону ее брата, любой интерес, что у нее ко мне еще мог бы быть, исчез. Уже две девушки желали моей смерти, но если Эллу еще как-то удавалось игнорировать, то после ее объединения с Эстеллой проще было от меня избавиться.

Совсем неудивительно, пусть и обидно.

– Мне интересно, кто поработал над ошейниками? Профессиональная работа…

– Барон Мьеле действительно талантливый артефактор, – мягко улыбнулся Джинти.

– Мьеле… – повторила я, задумавшись. Пусть я не разбиралась в артефакторике, но имена прославленных и знаменитых артефакторов нашего времени всегда были на слуху. Они постоянно что-то изобретали. Вот только среди них, кажется, не было никакого Мьеле.