Книга Хозяйка Его Виноградников-1, страница 61 – Наталья Шевцова

Она пыталась спорить с собой, убеждая себя, что она слишком мало его знает, чтобы что-то видеть по его глазам, слышать в его голосе и чувствовать сердцем, но не могла.

Она смотрела расширившимися от ужаса глазами в его глаза, ища в них хоть малейший проблеск лукавства, хотя бы тень двуличия или плутовства, однако видела в них лишь ледяное презрение и неотвратимую уверенность в собственной правоте.

«Но как же это возможно? – думала она. – Может, он просто не понял, что именно увидел? Но почему же тогда я согласилась уехать из отчего дома? – тут же задала она себе встречный вопрос. Её разум метался, перебирая все возможные сценарии. Она пыталась найти логическое объяснение, которое могло бы примирить её уверенность в своей невиновности с убежденностью Рэя в её виновности. – Почему я не отправила его… Куда он там собирался?.. – продолжала размышлять она. – К менталистам?.. Что за бред? Какие ещё менталисты?.. И он что-то говорил про свою память, которую он готов им предоставить?.. Разве это возможно? Насколько я знаю, нет… Значит, он все же мне врет?..»

Она хотела было заявить Рэю о том, что он всё же принимаетеё за идиотку, если попытался скормить ей сказочку про менталистов и то, что они могут просмотреть его память, однако, вспомнив, что с тех пор, как она очнулась, её удивляли слишком многие вещи, в последний момент передумала и спросила о другом.

– Если у тебя есть настолько неопровержимые доказательства моего якобы преступления, почему ты допустил, чтобы я вернулась домой? Почему ты заговорил о нем только сейчас?

Мужчина задумчиво посмотрел на неё и криво усмехнулся.

– Ответ на второй вопрос: потому что ты вывела меня из себя! Что же касается твоего первого вопроса, то… – вздохнул он, – из-за Дэвида. – Он в течение семи лет жил с уверенностью, что ты уехала из-за того, что он был плохим отцом. Поначалу он ещё помнил, что ты из себя представляешь, поэтому идеи, подобные той, которая помогла ему вернуть тебя домой, если и посещали его, то не завладевали им целиком, но потом чувство вины и отцовская любовь взяли верх и он таки сделал, то что сделал… Я видел, как он страдает…

Рэй замолчал, вспоминая как всегда такой сильный и уверенный в себе Дэвид медленно угасал от тоски. Сначала вечера в кабинете, которые его приемный отец проводил, глядя на старые ферротипы[1] дочери были редкими. Затем они стали происходить всё чаще и чаще, пока не стали ежедневными. Дэвид стал реже выходить из дома, а его глаза, когда-то полные жизни и энергии, потускнели. Его постоянно мучила бессонница, его шаги стали медленными и тяжёлыми, словно каждый давался ему с огромным трудом. Он всё чаще предпочитал оставаться в одиночестве, уходя в свои мысли. В те же редкие моменты, когда он с кем-то заговаривал о своей дочери, его голос был полон грусти и сожаления.

– Я видел, как каждый проведенный без тебя день забирает по капле его жизнь, – продолжил Рэй, глядя ей в глаза. – Чувство вины разъедало его изнутри. За те семь лет, что тебя не было рядом с ним, он настолько привык себя винить, что совершенно забыл о том, что ты была далеко не подарок. Дэвид никогда не был наивным, наоборот, он очень проницательный человек и прекрасно разбирается в людях, но его любовь к тебе и чувство вины сделали его глупцом… Глупцом, который возвел тебя в ранг практически святых!