Книга Три желания, страница 25 – Ольга Придакова

Но моё восторженное созерцание было бесцеремонно нарушено наглой белкой, которая появилась у меня прямо перед лицом, вися вниз головой и цепляясь за раскачивающуюся ветку острыми коготками. Она очень пристально смотрела на меня совсем не беличьими глазками. Они горели, словно два уголька, раздуваемые небольшим ветерком.

— Кыш! Кыш! — махнула я на неё руками.

— Сама ты, "Кыш"! — ответила она странно знакомым скрипом, балансируя хвостом, как парусом, — Я к ней по-хорошему, познакомиться, а она, "Кыш"! Вот обижусь, уйду, как выбираться из моего дома будете? Заплутаю, закружу, заморочу!

Я легонько впала в ступор, а шестерёнки моей памяти закрутились с немыслимой скоростью, выуживая на поверхность информацию об этом странном существе. И чем это знакомство может нам грозить. "Лесной дух. Может показаться понравившимся путникам в виде любого лесного зверя с горящим взором или мужичка, в надетой обуви задом наперед. Может одарить или наказать по своему разумению." — выдала на поверхность моя улучшенная память. — Ага! Леший, значит, по-нашему! Правитель здешних мест. Интересно, чем это его привлекла наша компания? — метались в моей голове мысли, словно растревоженный пчелиный улей. Но внешне совершенно спокойно я выдала:

— Простите! Сразу не признала! — и склонив голову в знак почтения, продолжила, — Не сердитесь на нас, пожалуйста. Нам бы до города добраться… Вы позволите?

— Так, а чего я к тебе вышел-то? Как раз помочь! — раздалось немного в стороне.

А я и не заметила, как белка так быстро переместилась ко мне за спину. Обернувшись, вместо пушистого зверька я обнаружила коренастого мужичка, в тёплом ватнике, облепленным пожухлой травой, листьями, веточками и различной корой. Такими же штанами. В лаптях, надетых на босую ногу пятками вперед. С большим вороньим гнездом на голове и семейкой грибов, что выросла у него на плече. Тёмная, сморщенная кожа на лице, глубоко посаженные глаза с цепким взглядом, немного длинноватый тонкий нос, смахивающий на сучок от дерева и щелевидный рот, дополняли облик лесного духа.

— Понравилась ты мне! — прищурился он,— Дерзкая! Храбрая! На, вот, держи! — леший сорвал с ветки небольшой резной листик, похожий на кленовый и сунул мне в руки, — Оберег! Не потеряй! Он и выведет вас, и от лихого глаза скроет!

А потом с размаху влепил своей рукой, похожей на корягу, мне по лбу, оставляя кровавые борозды от когтей, — А это лично тебе подарочек! Будет теперь любая травка силу тебе отдавать, любой корешок станет послушным, а любое дерево укрытием. Видеть будешь, слышать станешь. Единственное условие — любить!

— Кого? — шёпотом спросила я, ужаснувшись перспективе любови с лешим.

— Всех! — припечатала опять уже белка, — Мир, природу, близких… А ты что подумала?

Тут, просыпаясь, зашевелились мои родители и мне не пришлось краснеть и отвечать на вопрос лесного духа. Он попросту испарился, исчез, оставив у меня в руках листочек, как напоминание, что это был не сон.

Когда вся наша проснувшаяся компания спустилась вниз и собралась позавтракать остатками припасов, обнаружился ещё один сюрприз. У самых корней нашего дерева, аккуратной кучкой лежал небольшой самострел с запасом болтов, моток прочной веревки, кинжал и топорик. Мне пришлось рассказать удивленным родителям и парню о встречи с лесным духом и его подарке — листике. Всполошившуюся было матушку, я успокоила. Сказала, что духу мы понравились. Препятствовать он нам не будет, если мы, в свою очередь, бережно отнесемся к его владениям. А в доказательство своего расположения, вот они, подарки.