Книга "Не"нужная, страница 91 – Энн Шайн

Маленькая стерва оказалась отличной актрисой. Она и не планировала рожать малыша, просто воспользовалась своим положением, чтобы удачно выйти замуж. Если бы не УЗИ, на котором я присутствовал, можно было бы и в самой беременности усомниться.

Но нет, я сам видел, как водили датчиком по её животу. Слышал, как стучало сердце моего ребёнка, которому не суждено было родиться, из-за его жестокой и бессердечной сучки-матери.

Я всё не мог взять в толк, как у неё получилось так гладко всё провернуть? И меня на себе женить, и Мирзоева на акции раскрутить? Может, она и с ним трахалась? Мама сказала, такое вполне возможно, ведь она же так рвалась к нему работать.

Даже если и так, ребёнок что рос в её животе, точно был моим. Я консультировался с врачами, все сроки указывали на это. Мама предполагала, что если Лера спала с нами одновременно, она могла не быть уверенной в том, кто отец ребёнка и, испугавшись, что это Мирзоев, выпила таблетки.

Никто не знал, что после десяти недель я тайно сделал анализ крови, ведь должен был я знать, чьего ребёнка буду воспитывать. Медицина сегодня достигла такого уровня, что по каким-то фрагментам ДНК плода в крови матери можно определить отцовство. Так я понял из объяснений в лаборатории. Да, стоил такой анализ недёшево, и ждать пришлось почти две недели. Результат пришёл мне как раз перед звонком Леры.

Девяносто девять целых, девяностодевять сотых процентов вероятность моего отцовства.

Если раньше и оставались сомнения, то теперь их не было. Фотография, которую я хранил в портмоне была моего малыша. Моей крови и плоти.

А потом вновь больница и… выкидыш. В один день я умудрился обрести всё и всё потерять.

Я был подавлен, сломлен, разбит. Мне словно перекрыли кислород. Мама говорила что-то пыталась поддержать, просила вышвырнуть Леру, но я не мог. И не только потому, что я был связан договором с Мирзоевым и мне нужны были те акции, что он так хитро оформил на Леру. Я отдал за них огромные деньги и не собирался так просто возвращать. Как не собирался возвращать ему девушку, в которую влюбился, пусть она и оказалась расчётливой стервой. Поделом мне влюбится в гадину.

Врачи успокаивали меня, что организм Леры быстро восстановится, и можно будет снова попробовать сделать ребёнка, чем я и собирался заняться.

С момента нашей свадьбы мы ни разу не трахались с моей женой, и меня это невероятно бесило. Я хотел Леру до звона в яйцах, а она даже простой минет не могла сделать не обрыгавшись.

Её оставили в больнице почти на неделю. Я держался долго, надеялся, что мы переживём это, что как только Лера забеременеет вновь и родит, я смогу простить её.

Каждый вечер я доставал коллекционное вино, которое собирался открыть на рождение своего сына, смотрел на бутылку и ставил на место. Но потом, за день до выписки Леры я сорвался.

Не помню, что послужило триггером. Мама уезжала на море. От всех переживаний, что свалились и на неё тоже, у женщины, что дала мне жизнь пошатнулось здоровье, а потому я без вопросов оплатил ей выбранную путёвку.

Мы поужинали заказанной из ресторана едой, перед тем, как она вызывала такси в аэропорт. Мы попрощались, я вновь достал ту бутылку вина…

А потом… пустота.

На душе, в сердце, в голове.

В какой-то момент хлопнула входная дверь и я решил, что вернулась Лера, психанул, затащил в спальню и трахал остервенело до звона в ушах. Только её запах вызывал раздражение, а визги и ощущения когда член входил по самые яйца в растраханное лоно, не приносили удовольствия.