Книга Особо опасная студентка, страница 137 – Пальмира Керлис

Закончив, девочки освободили место у трибуны. Я шагнула туда, выуживая из памяти факты о руководителе Легиона Междумирья Киллиане Зинбере, коих знала немало. Уж для выступления хватит. Это не доклад, а вольное изложение, можно чуть ли не что попало нести, главное — с уверенным видом.

Я глянула на пристроившуюся сбоку Лизу, затем — в зал. Множество лиц, самых разных. Томящихся от скуки, равнодушных, выжидательно внимающих. Последних — больше, все же моя персона успела прославиться.

Сзади нарочито прокашляла Мойра, поторапливая. Пауза-то затягивалась. Я располагающе улыбнулась, намереваясь с чего-нибудь начать, и пересеклась глазами с Шейном. Участник незабвенного тайного сообщества сидел с моей винарской сокурсницей, видимо, родственницей или подругой. На меня смотрел с высокомерной усмешкой, свойственной практически всем лучшим студентам, о которых мы тут восторженно и вещаем. Впрочем, не представляю ее у Киллиана. Он внимание не любил.

Шейн усмехнулся выразительнее, и слова у меня неожиданно нашлись. Вероятно, я о них пожалею! Но это будет потом.

— Девушки из моей группы привели вам очень вдохновляющие примеры, — не перестала я улыбаться. — Однако не все студенты, подающие огромные надежды, достигают успеха. Я расскажу вам о Джезебел Шгтраухвагнер.

Имя с фамилией слетели с губ удивительно легко. Рядом нервно зачесалась Лиза, Мойра совсем закашлялась. Реакция других одногруппниц наверняка была похожей, но я обратила взгляд в зал, на публику. Она оживленно взирала в ответ. Преподаватель с изумлением моргал с первого ряда, скучающих поубавилось.

— Вы о ней вряд ли знаете, разве что случайно слышали. — Скорее всего, из некрологов, что я пока опустила. — С тех пор двадцать лет прошло. Она была мультимагом, как я. Выбрала боевой факультет и занималась смешением стихийных чар, изобретая новые связки. Одной школы магии ей оказалось недостаточно, список выбранных факультативов включал практически все. Исключения составляли лишь те, что пересекались в расписании. С первогокурса Джезебел выигрывала соревнования, перечислять которые утомительно. Их столько, что проще сказать, каких не было, — это турниры лиги знаний, она предпочитала теории практику. Когда ее отказались принимать в клуб демонологов из-за специализации, надрала задницы несогласным темной магией, и они сразу передумали.

Аудиторию наполнили одобрительные смешки. Преподаватель отчаянно хмурился, транслируя мне, что такие выражения — дурной тон, но останавливать меня не стал.

— Подобных историй у нее было много, — я добавила загадочных интонаций, облокотилась о трибуну. — Джезебел стала самой упоминаемой персоной в «Вестнике Междумирья» тех годов. Светскую жизнь вела активно, открывала студенческие праздники, хоть и не состояла в женском сообществе. Когда в интервью спросили, как ей удается все совмещать, она ответила, что ненавидит слово «невозможно». Любые преграды — это вызов. Ей пророчили блестящее будущее. Я не о предсказателях, если что!

Из зала прилетели улыбки, бабочками оседая в животе. Установленный с публикой контакт — он такой, ощущается живо и трепетно.

— На шестом курсе она изучала темную материю, — продолжила я, наблюдая за тем, как вопросительно приподнимаются белесые брови Шейна. — У нее появилась теория, что маги способны выжить на глубинном уровне бездны и успешно контактировать с подпространственными частицами без сделки с высшим демоном. Для этого нужен особый ритуал, и Джезебел его придумала. А теории требуют подтверждения на практике. Научное сообщество выступило против. Это же безумие! Но ректор Лукаш Янов одобрил ее разработки и разрешил попробовать.