Книга Особо опасная студентка, страница 191 – Пальмира Керлис

— Ясно, — не стала я спорить, хотя в отсутствии мест сильно сомневалась. — Но мне и не надо.

Что-то подсказывает: на улице не останусь.

Небо проясняется и голубеет

Ректорский кабинет сильно изменился с тех пор, как я была в нем в последний раз. Выглядел по-прежнему роскошно, но обилие кожаной и лакированной мебели теперь смотрелось дорого и стильно, а не вызывающе помпезно. Исчезли выставленные напоказ университетские награды, стало больше свободных поверхностей и свободного пространства. В шкафах убавилось бессмысленных интерьерных украшений и прибавилась полка с баночками чая, окна освободились от тяжелых занавесок. Похожий на трон стул куда-то делся, вместо него был вполне обычный, хоть и здоровенный.

Если считать, что кабинет — отражение его хозяина, то все логично. Хозяин-то новый…

— Почему ты все-таки согласился на должность? — полюбопытствовала я, сидя напротив заваленного бумагами стола. — У тебя было видение?

— Знаешь что, — хмыкнул Аттикус, не отвлекаясь от внесения изменений в реестр через ректорский артефакт. — Эта шутка только первые десять раз смешная.

— Не-а, первые сто! Но я спрашиваю серьезно.

— М-м-м, мой любимый стереотип, что предсказатели принимают судьбоносные решения, лишь сверившись с гласом провидения…

Я насмешливо сложила руки на груди, он поднял на меня взгляд и проворчал:

— Ну ладно, видение было.

Ха! Угадала. Собственно, провидение и привело тогда Аттикуса ко мне в зал под крышей, а его слова о рьяно празднующих там студентах были произнесены по рекомендации легионеров, расследующих то происшествие.

— На деле ректорство оказалось не настолько занудным занятием, как я ожидал, — признался он. — Даже больше поводов весело гонять нерадивых студентов.

— Однако ты хотел преподавать.

— Я и продолжу. Только оставлю первые три курса и, возможно, четвертый. Они забавные.

— Что за дискриминация старшекурсников? Ай-яй-яй.

— Готово. — Аттикус отложил артефакт, завершив мой многострадальный перевод. — Теперь ты официально в дискредитируемой мной категории. С чем тебя и поздравляю.

— Благодарю, господин ректор, — елейно пропела я, — постараюсь не посрамить честь университета Междумирья и быть самой радивой студенткой на свете.

— И не выпендриваться в расчетах смешения стихий и тьмы?

— Нет, это уже перебор… Так врать вам в глаза.

— Предупреждение не сниму, — сказал он ехидно. — Не лишать же тебя честно заработанноготрофея в личном деле. Кстати, каким образом Легион узаконил твою вымышленную личность?

— Топорно бюрократическим. Благо владычество Очунвиль не хранит магические данные о своих жителях. Меня завели как новую жительницу Междумирья, практически с чистого листа.

— Удачно.

Очень. В смелых мечтах рассчитывать на такой финал не могла. Я поерзала на стуле, утилизируя остатки нервозности, и выдохнула:

— Спасибо за помощь. Не думала, что выгорит с переводом.

— Я тоже, — ввернул Аттикус, очевидно припоминая мне перепалку с Далиндой. — В любом случае пути неисповедимы, главное — результат.

— Предвкушаю вопросы о том, как я перевелась на шестой курс…

— По блату, разумеется.

Я закатила глаза, он коротко рассмеялся. Пожалуй, стало очень похоже на то, как у нас было раньше! С некоторыми оговорками разве что. До выпуска общаться придется в рамках университетского устава. По крайней мере, при посторонних.