Книга (Не)счастливый вагон 13, страница 10 – Татьяна Бэк

Я так и не могла понять отношений моих странных пассажиров, Владлен был заботлив и предупредителенсо своей спутницей, но не упускал возможности её подколоть, впрочем, Нателла не оставалась в долгу. Они продолжали находиться в разных купе, я ни разу не видела между ними объятий, поцелуев или иных признаков близости.

«Не надо придумывать, Самсонова. И прекрати питать глупые надежды. Этот мужчина не для тебя. Через несколько дней он выйдет из поезда и забудет о тебе навсегда! Твоя задача — выполнять свои обязанности, а не вздыхать по самовлюблённому красавчику!»

Но я ничего не могла с собой поделать, мысли постоянно возвращались к Волку…

Когда я в очередной раз заглянула в тринадцатый мне на встречу выпорхнула Нателла и поманила пальчиком в своё купе. Что за детские игры избалованной принцессы⁈ Эта парочка меня доведёт — я вновь ощутила, как подёргивается уголок рта.

— Любовь, у меня к вам небольшая просьба: принесите мне пожалуйста бутылку коньяка. Давление опять упало и виски давит, — она словно оправдывалась за желание выпить, — только, пожалуйста, не говорите ничего Владу.

— Может, лучше померять давление сначала?

— Может, вы не будете давать мне советов? — высокомерный взгляд, голос такой, что хочется надеть шубу, чтобы не умереть от холода.

Она запустила руку в яркую сумочку, вытащила пачку смятых банкнот и протянула мне.

— Бутылку коньяка. Пол-литровую. Самого лучшего. — каждое слово как приказ.

Из купе я выскочила как ошпаренная. Ещё секунда и всё бы высказала этой кукле. Всё, вдох — выдох, красная пелена перед глазами спала, но раздражение было так сильно, что, не сдержавшись, пнула ногой по стене вагона.

Этот удар привёл меня в чувства, злость пропала, смытая волной жалости и вины. У меня было ощущение, словно я обидела близкого человека, доверявшего мне полностью и безраздельно. «Прости, прости, прости!» — шептала я, а из глаз сами собой брызнули непрошенные слёзы. Многим бы это показалось глупо, но мой вагон был для меня и домом, и другом, и ребёнком. Рыдания захлёстывали, в носу и глазах щипало, дышать было тяжело и больно. Никогда не понимала, как можно красиво киношно плакать, когда тебе по-настоящему плохо. А сейчас мне было не просто плохо, мне было хреново, отвратительно, грустно и гадко. Наверное, слёзы даны человеку, чтобы выплеснуть эти эмоции, не дать их яду выжечь душу.

— Люба, что с вами? — бархатный баритонс неподдельным волнением над самым ухом. И тёплая тяжёлая ладонь на плече. — Вас кто-то обидел?

Всхлипнула ещё сильнее и горше. Что я кажу этому снобу? Что реву из-за чувства вины перед поездом? Он всё равно не поймёт, поэтому лишь отрицательно качаю головой.

— Натка на вас наехала? В этом дело? Я ей устрою!

Волк с силой развернул меня к себе и взял пальцами за подбородок, аккуратно подняв его вверх. Ему бы гипнотизёром работать — под взглядом льдисто-голубых глаз я замерла и потеряла способность соображать. «На кого хоть я похожа, тушь, наверное, по всему лицу размазалась, из носа течёт!»

— Значит она?

— Всё нормально! — губы тряслись, зубы отплясывали чечётку, к горлу подступала икота.

— Я же вижу, что нет! — он аккуратно провёл тыльной стороной кисти по моей мокрой щеке.

От этого ласкового прикосновения земля буквально ушла из-под ног, и я слегка пошатнулась. Волк притянул меня к себе и крепко обнял. Только сейчас почувствовала насколько он большой и сильный: сквозь тонкую ткань футболки ощущалась каждая рельефная мышца. Я была голову ниже его, что позволило спрятать лицо на его широкой груди — не хочу, чтобы он видел меня такой.