Книга Сердца трех. Вторая жизнь фармацевта, страница 140 – Марина Орлова

Осознание, смятение, обида и чувство стыда обрушились на меня так же стремительно, как ушат холодной воды на голову, а в горле появился болезненный ком. Демон же, тем временем, как будто не замечая во мне перемен, ласково поцеловал мое искусанное плечо и с неохотой поднялся с постели, а затем протянул мне руку, предлагая помощь.

Я села на месте, неловко кутаясь в рубашку, запахивая ее на груди и сжимая ткань в кулаке. Лицо пылало, глаза щипало от сдерживаемых слез, а губы дрожали. Меня трясло от распираемых чувств, а перед расплывчатым взором все еще была протянутая рука демона, который не знал ни стыда, ни совести и улыбался довольной, шкодливой улыбкой, как ни в чем не бывало. Точно это не он только что унизил и обидел меня…

Сглотнув, поднялась на дрожащие ноги, проигнорировав предложенную ладонь, а затем, сцепив челюсть до боли, яростно посмотрела на недоумевающего демона и от всей души залепила ему пощечину, звон от которой наконец-таки разбудил Рафа, что подорвался на месте и с непониманием осмотрелся.

– Ублюдок, – прошипела я с ненавистью, но предательская слезинка обиды и стыда все же скатилась по щеке, чего Сэд был явно недостоин. И проявленная слабость только сильнее разозлила. – Пошел вон… – прошипела я.

Демон посмотрел на меня холодным взглядом, а затем перевел взгляд на Рафаэля, который возник у меня за спиной, намереваясь оттеснить от демона.

– Поговорим позже, – помедлив, решил Сэд, щелкнув пальцами, и исчез. Правда, не один, а вместе с Рафом, который хотел что-то сказать.

Так я осталась в комнате одна, за что была немного благодарна. Так как видеть Сэда не хотелось, а смотреть Рафу в глаза было… стыдно.

***

Предаваться хандре мне не дали. Почти сразу, стоило остаться в одиночестве, я услышала весть о том, что прибыла делегация старейшин во главе с отцом Рафаэля и Эрис – Теодором.

Пришлось стиснуть зубы, проглотить ком в глотке и спешно одеваться в ту самую приблуду из цепочек и ленточек, понимая, что скоро за мной придут.

Я не особо участвовала в проработке плана, переложив эту ношу на плечи Рафаэля, не сомневаясь, что и без меня прекрасно управятся. По его задумке, узнав о возвращении Рафа, старейшины и их глава гвардейцев, то есть, отец, нестанут ждать самостоятельного прибывания Рафа в столицу, чтобы сразу пресечь возможные риски. Рассуждая таким образом, Раф не сомневался, что в самом скором времени те, кто наиболее заинтересован в том, чтобы Раф не добрался до столицы, сами придут к нам. С благими намерениями, или нет, уже не имело особого значения, учитывая, что именно нам нужно было выяснить и каким образом.

Делегация не может быть достаточно крупной, чтобы в случае чего представлять для нас или Престонвиля угрозу. И это время Раф посчитал наилучшей возможностью прижать отца к стенке и разобраться со всем на берегу.

Учитывая, что тактик и стратег из меня никудышные, я пришла к мнению, что мое дело – мило улыбаться и вовремя залезть в голову Теодору.

Престонвиль, выслушав краткий план, дал обещание всячески содействовать племяннику, с чем мне так же пришлось смириться. Хоть красноволосый эльф мне не нравился, как, собственно, и я ему, все же, причин ему не доверять у меня не было. Да и интуиция молчала, в отличие от того раза, как было с Зигридом.