Книга Среди гроз и теней, страница 171 – Анна Бруша

Драгоценнаянить скользила между моими пальцами. Жемчужины были нежными и прохладными, и от соприкосновения с кожей рождали волнующее ощущение неги.

Йотун следил за каждым моим движением, не шелохнувшись. Он не знал, что я сделаю дальше, но не протестовал.

Он с шумом выдохнул, когда я набросила жемчуг, точно аркан, и медленно перекатила вверх и вниз.

Его дыхание стало глубже, тяжелее, и я заметила, как его пальцы медленно сжались – будто в попытке удержаться на краю.

Я добавила еще один оборот нити и повторила движение. Вверх и вниз. Я подняла взгляд. Его глаза, темные как ночь без звезд, смотрели прямо на меня. И в них было ожидание и не свойственная ему покорность.

Тогда мои губы сомкнулись на его плоти. Я продолжала удерживать его на этом поводке, иногда мой язык сдвигал жемчужины.

Его рука зарылась в мои волосы, поглаживая их, а затем сжимая в кулак.

– Мальта, – выдохнул он.

Йотун едва заметно подался мне навстречу.

Он был троллем, магом, советником короля, завоевателем. Но сейчас – только мужчиной, который жаждал моих прикосновений.

И с каждым своим движением я чувствовала, как утверждается моя власть над ним.

Не та, что дает титул. Не та, что приходит с магией. А та, природу которой мне пыталась объяснить наставница Атали.

В ту ночь предрассудки тролльчанок относительно жемчуга потеряли свою силу. Я это изменила. В ту ночь я стала союзницей Йотуна. Не из-за страха. Не из-за долга. Не от слабости или необходимости покориться. А потому что выбрала его любовь, а он мою. И я знала: теперь мы связаны еще сильнее, чем прежде. Страстью. Магией. Чем-то куда более опасным. И настоящим.

День, когда тролли отправились на завоевание Миравингии, настал. Сам король вышел на балкон, чтобы проводить нас. Я же больше рассматривала фигуру в черном, стоящую на несколько шагов позади него – новую Тень.

Получится ли у Руна остановить короля в его желании овладеть магией?

Придворный поэт, имя которого я запретила себе запоминать, продекламировал длинную поэму о том, как тролли захватывали земли других троллей и те вошли в корону, умножая богатство и величие туманов. И теперь пришла очередь покорить людей, тем более эти земли раньше принадлежали троллям, а значит, должны быть возвращены. Нет, не так: земли взывают к королю и умоляют забрать их. По традиции завершалось все напыщенным обращением к королю.

* * *

Молодые тролли, коих было большинство, едва сдерживали нетерпение, им хотелось как можно скорее начать усмирять людей. Их кони беспокойно переступали с ноги на ногу, закусывали удила и звенели украшенными сбруями. Кажется, все были счастливы, когда поэт замолчал. Только этим обстоятельством я могла объяснить столь бурные аплодисменты и восторженные возгласы.