Книга Среди гроз и теней, страница 26 – Анна Бруша

– Но, правда, ты совсем не удивлен… Ну, конечно…

Йотун ударил заклинанием, которое угодило прямо в грудь Дьярви. Оно должно было спалить его дотла, но мертвяк лишь согнулся пополам, и его вырвало кровью. Сколько же он выпил?

– Как невежливо. Разве так себя ведут во время беседы? – Дьярви вытер рот тыльной стороной ладони. – Неплохо. Но можно было вложить побольше сил. Знаешь, я сохраню тебе жизнь, Йотун. Хочу, чтобы ты увидел, как все изменится. Дергался, боролся, но ни ты, ни твоя человечка не смогут помешать. И в конце концов, без тебя…

Йотун не дал закончить хвастливую речь, снова атаковав, заставляя Дьярви отскочить. Заклинания так и хлестали. Снова повторение дуэли. Кажется, Йотун все-таки вывел Дьярви из себя и заставил его изменить решение касательно «сохраню жизнь». С диким рычанием мертвяк бросился в бой, надеясь достать врага не магией, но когтями и клыками. И в этот момент Йотун послал на него что-то вроде огненного аркана. Магическая петля опоясала тело мертвяка. Он был пойман… и тщетно бился в попытках освободиться.

На лбу Йотуна выступили бисеринки пота. Видимо, поддерживать эту магию и справляться с попытками Дьярви вырваться было трудно. Йотун принялся медленно подходить, свободной рукой обнажая меч. И в этот момент другое заклинание угодило в Дьярви и разрушило путы.

Из тумана выступил Иярт.

Дьярви сбросил с себя остатки пут и, громкохохоча, прыгнул в один из колодцев. Обычный человек или тролль не выжил бы от падения с такой высоты.

Но мертвяк приземлился на ноги, точно кот, и бросился в тоннели, скрываясь во тьме.

Колодцы, ведущие под землю, были очень глубоки. У троллей не нашлось бы такой веревки, чтобы спуститься на самое дно в пещеры, при этом не свернув себе шеи, да они и не видели никакого смысла рисковать.

Все казалось таким ясным.

– Он убит, – сказал Иярт, его глаза радостно горели. – Никто бы не выжил после столкновения с землей. Мое заклинание закончило дело.

Йотун проявил чудеса самообладания, даже не представляю, как он удержался от того, чтобы не ударить сурма-йя. Одна только улыбка вызывала злость и сильнейшее желание ее стереть.

После того, как все охотники вернулись в лагерь, все заградительные заклинания были сняты, а туман рассеян, тролли старались убедить самих себя, что охота увенчалась успехом, несмотря на то, что тела убийцы не было предъявлено.

Кстати, именно этим обстоятельством вожак сурма-йя объяснил, почему Йотун сам не столкнул Дьярви в колодец, а попытался его захватить: все равно, что убить медведя, но не получить шкуры.

– Мы бы поверили вашему слову, советник, – сказал Иярт, снисходительно улыбаясь. – Тогда победа была полностью вашей.

Уже одно то, что он допускал мысль, что можно было «не поверить», являлось серьезным оскорблением. Иярт был таким цельным в своей глупой гордости и продолжал хвастать, что это он нанес решающий удар. И если для сурма-йя такое поведение и было в порядке вещей, то для благородных магов оно являлось недостойным. Тем более вмешательство в чужое заклинание. Презрение и неприязнь к Иярту и всем сурма-йя только усилились.

Да и радость от завершения охоты имела горький привкус. Нельзя было отмахнуться от большого количества раненых и убитых. Прибавить к этому, что пропали три тролля…