Книга Среди чудес и кошмаров, страница 88 – Анна Бруша

Зрачки Захарии расширились.

– В этом государстве должны быть едины в неразрывном тройственном союзе королева, магия и народ.

– Какие замечательные слова.

– И разумеется, – Марианна чуть повысила голос, – магии должны быть выделены земли и доходы. Это будет мой первый указ.

Захария опустился перед королевой на колени.

– Ваше величество, магия с вами. Я почту за честь принести вам присягу.

– Отправьте гонца дворянам. Пусть заканчивают охоту.

Мне хотелось крикнуть: «Коварный маг! Не верь ему! Не верь!»

Я уже видела нечто подобное. Бальтазар Тосса также убеждал мать Этельреда, что именно она должна стать действующей королевой, но все было обманом. Он сам хотел власти.

И Захария – достойный ученик. Неужели он хочет повторить путь от верховного мага к полноправному правителю?

* * *

– Вставай скорее! Если узнают, что вместо того, чтобы оттачивать мастерство танца, ты спала, то тебя накажут.

Винга трясла меня за плечо.

– Не бойся! Я тебя не выдам. Хотя, может, и стоило бы. – Она закатила глаза. – Но, может, потому, что ты хорошо проигрываешь в Битву Королей.

После урока, посвященного этикету, на котором Атали учила меня правильно подавать напитки, наставница отставила бокал, взглянула на меня, склонив голову набок, и сказала:

– В своем письме Йотун ничего не написал о том, как ты оказалась… м-м-м… в его обществе. Мне бы хотелось узнать подробности…

– Мне не хочется об этом говорить.

Я вспомнила ищейку.

– Тебя захватили в бою? – спросила тролльчанка.

– Нет.

– Значит, тебя не постигла участь военной добычи. Что ж… отрадно это слышать. Надеюсь, не все потеряно.

Я ждала, пока она продолжит.

– Пришла пора начать наши особенные уроки. Хорошая наложница умеет доставить наслаждение. Она не лежит, глядя в потолок, в ожидании, когда все закончится.

Мне хотелось запротестовать, сказать, что я не нуждаюсь в подобных наставлениях. Но у меня просто пропал дар речи от последующей откровенности:

– Есть сломленные девушки, которые полностью покорились, они только и могут, что терпеть, пока их по-всякому используют. В них почти не остается жизни, и ведут они себя, как тряпичные куклы. Но покровители не ищут себе таких развлечений. Как правило… не ищут.

Она подумала, взглянула на меня и спросила.

– Скажи, доводилось ли тебе достигнуть блаженства в постели? Если не с троллем, то… может быть, с человеком?

Для Атали не существовало стыда.

– Нет!

Она вздохнула.

– Я так и думала. Что ж… конечно, наложница знает, что она в постели не для того, чтобы ей доставляли удовольствие. Она его доставляет. Но при этом ты должна понимать, что такое чувственность, наслаждение. Мой покровитель любил смотреть, как я довожу себя до исступления. Ему нравилось слушать стоны и смотреть, как я извиваюсь на шелковых простынях.

Мне хотелось сбежать в какое-нибудь видение. И я чувствовала, что в любой момент могу это сделать. Но оставалась сидеть на месте и слушать.

– Я кое-что дам тебе.

Атали положила передо мной мешочек.

– Это чтобы понять удовольствие… Используй перед сном, или когда отдыхаешь от повторения танцев или разучивания ходов в Битве Королей. Кстати, Винга тебя хвалила. Ты делаешь успехи. Не у всех чистокровных тролльчанок получается. Мы думали, ты ни за что не освоишь премудрости этой игры. Но вернемся к делу.