Книга Наш новый учитель – Дракон, страница 110 – Варвара Корсарова

Мне больше по душе инструменты, которые издают громкие, задорные звуки. Кларнеты, тромбоны, тарелки! Люблю слушать полковой оркестр, когда он играет боевой марш. Совсем другое дело! Это мелодия жизни и борьбы.

А арфа... ну, мило, нежно. Уныло.

Да еще Лиза выбрала балладу, которая всегда вызывала у меня множество вопросов. Она тихонько напевала словаприятным, но слабым голоском – будто плаксиво жаловалась.

В балладе рассказывается о девице, которая потеряла возлюбленного. Он ушел на войну и погиб. Его душа вселилась в ворона, который кружил над павшими на поле боя. Ворон стал навещать девицу и всячески помогал ей в ее безрадостной жизни.

Сначала приносил в клюве цветы. Потом, видя, что девица бедствует, принялся таскать ей золотые кольца и цепочки. Жизнь у девицы наладилась, она продавала подношения, собрала себе солидное приданое и даже вышла замуж за купца. Но по ночам продолжала ходить на свидания с вороном и горевала, что им не суждено быть вместе.

Романтичная история, чего уж... Но меня мучил вопрос: где ворон брал золотишко? Уж не с трупов ли на поле боя? Ворон-то был падальщиком. И, выходит, обыкновенным мародером. А девица, значит, торговала краденым. Может, он ей и выдранные золотые зубы притаскивал, но баллада тактично не упоминала эту деталь.

Все старинные легенды, даже самые красивые, имеют мрачную подоплеку, подумалось мне. Мы украшаем прошлое. Видим его более светлым, чем оно было на самом деле. Даже обыденные, пошлые вещи в легендах вдруг становятся поэтическими.

Взять драконов... столько ходит про них сказок! И страшных, и красивых. Одни считают драконов жестокими монстрами, другие – удивительными, мудрыми созданиями. Но, быть может, не так уж они отличались от людей...

Стоило вспомнить о драконах, как сразу подумалось о магистре Шторме.

Как же ему подходит его прозвище! Кайрен – подлинный Хаос под личиной порядка. Он грубоват, но хитер, умен, проницателен. И даже под его мягкостью, когда ему угодно ее показать, мне виделись жесткость и тайный расчет.

Мысли о Кайрене беспокоили, я заерзала на кушетке.

Баллада тянулась без конца. В нем было около тридцати куплетов с вариациями. Которые восхищали ценителей. Я к ним не относилась. Хотя нельзя не признать – играла Лиза виртуозно.

Я глянула на Тару. У той щеки дергались в страшных судорогах – подруга зевала, не открывая рта. Поймала мой взгляд и мученически закатила глаза к потолку.

Я изобразила, что засыпаю и храплю. Мы обменялись улыбками, и в груди радостно трепыхнулось.

Мы по-прежнему понимали друг друга без слов! Я все же не потеряла Тару окончательно.

Лиза отняла руки от струн, уронила голову на грудь,прислушиваясь к затихающей вибрации последней ноты.

Сообразив, что баллада наконец-то подошла к концу, мы с Тарой яростно зааплодировали.

Лиза подняла голову и слабо улыбнулась, довольная собой.

– Вам понравилось, девочки? – Ей хотелось комплиментов.

– Восхитительно! Прекрасно! Ты очень талантлива! – не стала я скупиться.

– Отличная арфа, – похвалила и Тара. Задумалась, а потом решительно выпалила:

– Лиза, а ты не хочешь использовать ее по прямому назначению? Не для баллад, а для настоящего дела?

– По какому – прямому? – изумилась Лиза. – Какое настоящее дело? О чем ты?

Тара азартно всплеснула руками. По ее загоревшемуся взгляду стало ясно, что ее захватила очередная грандиозная выдумка.